скромностью, неприхотливостью и даже высшие из них старались не выделяться, то вампиры, напротив, предпочитали вызывающую роскошь, подавляющее величие и непререкаемую гордость.

Среди вампиров очень остро стояло различие между знатью и народом. Хотя, надо сказать, отсюда вовсе не следует, что аристократия подавляла своих подданных. Нет, совсем нет.

Королевство вампиров было сказочно богато, и жители в нем преуспевали, не знали бедности и страстно восхищались своими предводителями.

Неравенства не существовало, и знать потому и гордилась, что благодаря ее многочисленным усилиям королевство обрело такое могущество, а народ искренне почитал короля, потому что именно он руководил всеми преобразованиями в стране.

Изящная карета, запряженная четырьмя белыми лошадьми, скрывала в своем уютном салоне тихого заспанного эльфа.

Прошло уже два дня, и юноша, хотя и мог спать, сколько вздумается, чувствовал себя невыносимо усталым. Тому было две причины.

Во-первых, Рафаэля очень тревожило полное безразличие его жениха - за все это время он ни разу его не видел - а во-вторых, юношу приводило в исступление постоянное присутствие рядом молчаливого угрюмого вампира.

Трудно сказать, какую цель преследовал Кристоф, посадив к нему в карету надсмотрщика; вряд ли он опасался, что Рафаэль попытается сбежать – при таком сопровождении на это не было никаких шансов и, кроме того, он мог бы предвидеть, что юноша не стал бы отдавать себя в его власть, если бы намеревался удрать при первом удобном случае.

Тем не менее, он не дал ему страдать от тревоги в одиночестве и приказал одному из своих слуг непрерывно следить за ним.

Вампир ужасно угнетал и смущал Рафаэля.

Он постоянно непрерывно и упорно смотрел на него, не давая вздохнуть в уединении. Следил за каждым его мимолетным движением, сковывал мысли, лишая всякого покоя.

Вампир был красив, как ему и полагалось, обладал длинными темно-каштановыми волосами и зловеще яркими синими глазами.

Первые несколько часов Рафаэль, осторожно поглядывая на него, старался успокоиться и держаться так, словно его здесь нет, но постепенно, по мере того, как неловкость и раздражение в нем росли, он стал замечать, что при каждом новом взгляде, брошенном на вампира, слуга Кристофа казался ему все более отвратительным и страшным.

Это угнетало его еще сильнее, и к концу второго дня он уже трясся от гнева, раздражения и неловкости.

Вечером, поздно ночью, процессия остановилась посреди леса, на тропе, видимо, с целью дать отдых лошадям.

Рафаэль выпрыгнул из кареты и с наслаждением вдохнул свежую ночную прохладу.

Сияние звезд удивительно ярко освещало все вокруг, и юноша сразу заметил впереди внушительную толпу, окружившую, несомненно, его жениха.

Оглянувшись, парень увидел, что его тюремщик стоит возле дверцы кареты и все также неотрывно смотрит на него.

Его странные синие глаза то и дело вспыхивали в гнетущем ночном мраке, и выглядело это до того жутко и отталкивающе, что Рафаэль окончательно утвердился в своем решении, которое неспешно обдумывал на протяжении всего этого дня.

Повернувшись к началу процессии, юноша тихо вздохнул и торопливо направился прямо к толпе.

Через минуту он уже был рядом. Вампиры, увидев его, немедленно замолкли и бесшумно расступились.

Рафаэль затаил дыхание.

Едва ли можно выразить, каким прекрасным, неукротимым и всемогущим выглядел Кристоф в холодном сиянии звезд.

Его кожа мягко мерцала, высокая сильная фигура возвышалась среди остальных вампиров, ясно указывая на беспрекословное лидерство, удивительные пронзительно зеленые глаза сверкали в темноте, словно изумруды.

Прекрасные ледяные изумруды. Пылающие холодом и яростью.

Рафаэль опустил глаза, холодность этого взгляда пронзила его насквозь, заставив дрогнуть.

- Ты что-то хотел? - тем же бесчувственным каменным голосом спросил Кристоф.

- Да, - неуверенно ответил эльф, с трудом поднимая глаза. - Я хотел попросить…

- Чего? - отрывисто спросил тот.

Вампиры, стоящие вокруг, безмолвствовали, но смущенному юноше казалось, что все они насмехаются над ним.

- Могу я сказать это наедине? - тихо сказал он.

Кристоф мрачно глядел на него:

- Нет. Говори так. И скорее.

И тут Рафаэль, поддавшись внезапному отчаянию, посмотрел ему прямо в глаза:

- Могу я остаток пути ехать один?

- Ясно, - вдруг, холодно усмехнувшись, промолвил вампир. - Рион, иди сюда!

Вампир с синими глазами в мгновение ока оказался подле него.

И тут, к великому изумлению и ужасу Рафаэля, Кристоф выдернул из ножен меч и одним молниеносным движением отсек вампиру голову. С отвратительным влажным шлепком она грохнулась у самых ног потрясенного эльфа, тело бессильно рухнуло на траву.

Слуга не успел даже вскрикнуть.

Широко раскрыв глаза от ужаса, Рафаэль таращился в неподвижные сапфировые глаза, смотрящие на него с немым укором.

Несчастного пронзила дрожь, перед глазами потемнело, слезы гнева и отчаяния покатились по щекам.

- Зачем ты это сделал? - закричал он, свирепо глядя на Кристофа сквозь слезы. - Как ты мог!?

Наследник вампирского трона равнодушно смотрел на него:

- А разве не этого ты хотел?

- Конечно, нет! - всхлипывая, воскликнул юноша. - Я только хотел остаток пути провести в одиночестве!

- Что ж, разве я не исполнил твое желание?

Рафаэль в ужасе смотрел на него:

- Почему ты… так жесток? Разве я заслужил такое наказание?

- Хватит, - вдруг холодно заявил его жених. - Иди в карету. Перерыв закончен.

И он отвернулся, направившись к своему скакуну, оставив несчастного эльфа тихо плакать от горя и отчаяния.

Остальные вампиры также разошлись, но, в конце концов, одному из них пришлось взять юношу под руку и насильно усадить в карету.

Процессия тронулась. Едва ли надо говорить, что одиночество теперь совершенно не радовало эльфа, он изможденно смотрел на то место, где всего несколько минут назад сидел его надсмотрщик, и слезы