научилась определять, куда меня забросит в очередной раз. Так, получив вчера утром этот серый костюм с узкой юбкой, приталенным пиджаком и поясом, я уже знала, что попаду либо в период большой войны, либо сразу после нее. Так и вышло. Я не люблю это время, но меня закидывает туда довольно часто. Большая война обнажила лица многих из тех, кого Город хочет пометить красной розой. Но и в других временах их тоже хватает.

Так что самым интересным в витринах было отражение Детектива, который упрямо следовал за мной до самого вокзала. Вот прицепился. Я как раз раздумывала, что стоит проявить инициативу, когда Детектив пришел к такому же выводу. Он решительным шагом направился ко мне.

Я повернулась к нему лицом и применила беспроигрышную в сложившихся обстоятельствах тактику. Я бывала в его стране и времени, я знаю, о чем говорю. С легким возгласом и глубоким придыханием я произнесла:

— Вы так меня напугали!

Рука к груди, бровь изогнута, ресницы дважды «хлоп — хлоп».

— Прошу прощения, — Детектив, казалось, слегка подрастерял свою решимость, — я не хотел!

Сработало.

— Ах, это вы, Детектив! Я могу чем-нибудь вам помочь? — Я улыбнулась самой глупенькой улыбкой из имеющихся в моем богатом арсенале.

— Разве мы знакомы? — удивился мужчина.

— Конечно, нет. Но вы из тех, кого в Городе знают все. И один из немногих, кому можно доверять.

Чем откровеннее лесть, тем охотнее мужчины на нее ведутся. Я знаю, о чем говорю. Но Детектив, как выяснилось, предпочитал все-таки думать головой. Досадно.

— А вот о вас, Роза, я ведь могу вас так называть?

Кокетливая улыбка и легкий румянец вместо моей реплики.

— О вас, Роза, в Городе никто ничего толком не знает. Хотя вы здесь уже очень давно, — глаза Детектива казалось, видят меня насквозь.

— Я боюсь доверять этому месту и его обитателям, — в таких случаях полуправда — лучший выбор.

Детектив понимающе кивнул.

— Улицы, покрытые туманом, опасны, — сказал он.

А нет, показалось. Ни черта он меня не раскусил. Я потупила глаза. Пусть сам ведет этот разговор.

— В тумане водятся страшные монстры.

Ага. И один из них прямо сейчас наблюдает за нами. Мысль о Тони заставила меня напрячься. Тони ревнив. И, в отличие от Детектива, предпочитает думать отнюдь не головой. Не стоит затягивать нашу милую беседу.

— Пожалуй, мне действительно стоит держаться от тумана подальше. Но я часто так увлекаюсь витринами, что совершенно обо всем забываю!

— Вы довольно часто меняете наряды. Какой год был на календаре до того, как вы попали сюда? — невинным тоном спросил Детектив.

Или все-таки он меня в чем-то подозревает? Может… Я перевела взгляд туда, где в темноте двора под аркой светились глаза Тони. Нет, пожалуй, не стоит. Слишком много свидетелей. Да и не понятно, действительно ли Детектив что-то заподозрил, или это обычный мужской интерес к смазливой мордашке.

— Обожаю платья! — восторженно прощебетала я. — У нас в 2019 все это — такое ретро!

Пусть думает, что я из далекого для него будущего. Так меня сложнее будет поймать на лжи.

— Еще раз спасибо за ваш дельный совет!

Раскланявшись, я поспешила прочь. Взгляд Тони жег мне спину. Хотелось вернуться к нему, обнять его, и чтобы все было как раньше, в прошлой жизни. Но я просто не могу выносить его пиршеств. Пусть запахи хоть немного улягутся. А я пока поищу нужную витрину.

Глава 2.

Сегодня Город отчего-то очень долго раздумывал, как меня нарядить. Я прошла несколько кварталов, прежде чем нашла то, что искала. Маленький обшарпанный магазинчик на стыке «чистой» улицы и тумана. Кстати, я ведь всегда нахожу нужные наряды именно в таких пограничных местах. Почему я раньше об этом не задумывалась? А, впрочем, какая разница. Это место не разгадать.

Я потянула на себя дверь магазинчика, и та с протяжным скрипом отворилась. Ну, что у нас тут?

Как всегда, уйма самого разного барахла. Платья с корсетами и перьями соседствовали с мини-юбками, тогами, кимоно и пышными париками. Все это висело на вешалках, манекенах, прибитых к стенам крючках, а то и просто валялось кучами на полу. То, что предназначалось мне, Город заботливо выложил на стойку рядом с ненужной в этом месте кассой. В Городе нет денег. Никто ни за что не платит, любой товар можно просто взять. Но это не значит, что Город не потребует платы. Счет обязательно выставят в той или иной форме.

Я осмотрела свою новую личину. Синие рабочие штаны, их называют «джинсы», растянутый свитер и мягкая светлая обувь на шнуровке — кроссовки. Это одежда конца второго тысячелетия. Я подавила вздох. В мое время женщины не носили брюк, и к этой чисто мужской одежде я, наверное, никогда не привыкну. Да, убегать в них гораздо удобнее, чем в юбке, но вот попробуй в таком убожестве привлечь мужчину. А мне, между прочим, нужно будет сделать и то, и другое. А обувь? Никого намека на изящество.

Я с сожалением скинула костюм времен большой войны и надела предложенный мне наряд. Мутное зеркало на стене отразило печальный результат моего перевоплощения. Мешковатый свитер скрыл фигуру, обувь и покрой брюк визуально укоротили ноги. Если бы не копна черных слегка вьющихся волос, меня вообще можно было бы принять за юношу, чего раньше со мной никогда не случалось!

— Ну и как ты себе это представляешь? Кто, по-твоему, на меня в этом вот клюнет? — спросила я Город.

Он ожидаемо промолчал. Ладно, разберемся.

Я даже не сразу сообразила, куда прикрепить две розы. Их всегда должно быть две: одна для меня, вторая для того, кого я завтра ночью приведу в туман. Это что-то типа входного билета, без них мы сюда не попадем.

В ту проклятую ночь у нас с Тони тоже было по розе. У меня моя, у Тони та, которую он снял с моего очередного кавалера. Тони всегда говорил, что просто отбирает их деньги. И я ему верила, хотя сейчас понимаю, что вряд ли он просто отпускал тех несчастных.

Да ладно, кого я обманываю. И тогда я все прекрасно понимала. Дурой я никогда не была.

Не придумав ничего лучше, я закрепила обе розы в волосах, поддев их под резинку, которой собрала на затылке «конский хвост». Нет, я себе даже не представляю, как в таком виде соблазнять мужчину.

Свою прежнюю одежду и корзину с розами я оставила в магазинчике. Тот костюм мне больше не пригодится, а корзина вернется сама. Ее мне, к сожалению, никак не потерять.

На улице уже рассвело. Надо же, как долго я провозилась. Можно возвращаться к Тони, он, наверное, уже справился. Я невольно поморщилась. Как же так вышло? Почему он таким стал?

«Потому, что таким и был», — ехидно сообщил мне внутренний голос, который я решила проигнорировать. Не спорить же с ним. Это как-то