class="book">Последнее, что она помнила, было зелье, которым поил ее Скорпиус. Не иначе, лекарство хитрого мальчишки содержало снотворное. Странно только, что она не смогла его распознать по запаху или вкусу.

Где-то на краю ее сознания оставалось тревожное предположение, что Скорпиус смог сварить зелье, которое не показалось ей подозрительным. В конце концов, она была специалистом в своей области, а Скорпиус Малфой — одним из самых лучших учеников в ее классе. Ему хорошо давалось зельеварение, так же, как когда-то его отцу, у которого по этому предмету, как и у Гермионы, всегда было «отлично».

Скорпиус Малфой.

Когда события минувшего дня всплыли в ее памяти, Гермиона, сбросив с себя простыни, села на постели и огляделась — в комнате никого не было. При мысли о том, что она в поместье Малфоев, ее охватил страх.

Осторожно ощупывая ноющую голову, Гермиона вздрогнула, когда пальцы коснулись внушительной шишки на затылке. Она знала, как заживить повреждение и облегчить боль, но для этого ей нужна была палочка, нахождение которой оставалось неизвестным. На какой-то момент Гермиона пожалела, что полностью не освоила беспалочковую магию — ее положение не было бы сейчас настолько плачевным.

Она свесила ноги с кровати и поморщилась — в висках противно пульсировало. Гермиона устремила взгляд в глубину комнаты, где располагались двери, одна из которых, скорее всего, вела в уборную.

Посмотрев вниз, на свои оголенные ноги, она удивилась тому, во что была одета. Мерлин! Это определенно не те вещи, в которых она проводила уборку в классе перед праздниками. Тогда на ней была маггловская одежда — от старой привычки трудно было избавиться, к тому же, в джинсах и джемпере, который ей подарила Молли на прошлое Рождество, она чувствовала себя намного комфортнее.

Гермиона почти закончила относить ингредиенты в кладовую, когда неожиданно появившийся Скорпиус напугал ее, и она упала, ударившись головой.

Критически рассматривая себя, Гермиона пощупала материю ночной сорочки — шелковая и, несомненно, дорогая. И неприлично короткая. Впрочем, за длину уже можно не беспокоиться. Если Скорпиус переодевал ее, то наверняка видел все, что хотел увидеть.

При мысли об этом к горлу подступил комок, и желудок скрутило в узел. Скорпиусу было столько же лет, сколько и ее дочери, Розе. Сама Гермиона была ровесницей его родителей. О чем он думал? Да, надо признать, что в школьные годы она тоже была влюблена в своего преподавателя, Ремуса Люпина. Но она бы никогда не стала вести себя подобным образом. Гермиона восхищалась профессором и всем, через что ему пришлось пройти. Каждый раз с появлением полной луны он обращался в ужасного зверя, но, между тем, был одним из самых благородных людей, которых знала Гермиона.

Скорпиус же до того обезумел от своей любви, что умудрился похитить преподавателя прямо из школы и запереть здесь, в своем доме.

Неприятные воспоминания заставили Гермиону вздрогнуть. После того, что произошло в Малфой-мэноре восемнадцать лет назад, она меньше всего хотела попасть сюда снова. Однако, к несчастью, это случилось. И теперь ей нужно бежать, а без палочки этого сделать не удастся. Но должно же быть хоть что-то, что поможет ей выбраться?

Гермиона вздохнула и за несколько шагов преодолела расстояние до дверей. Схватившись за ручку ближайшей, она дернула ее, и внутри комнаты автоматически зажегся свет. Точнее, это была не комната, а большая гардеробная. Ее взору открылись ряды брюк, рубашек и халатов, которые, по всей видимости, принадлежали Скорпиусу.

Тогда она подошла к следующей двери, открыла ее и так и замерла — там аккуратными рядами висела женская одежда, причем подозрительно знакомая. Гермиона взяла в руки джинсы и пригляделась к бирке — ее размер. Затем она сдернула с вешалки блузку, и на лице застыло смятение. Весь гардероб состоял из одежды ее размера.

Она прижала руку ко рту, чтобы удержать рвущийся наружу крик. Это не просто совпадение, конечно же, нет! Гермиона застыла в ужасе. Стало быть, Скорпиус следил за ней все эти годы и собирал вещи, идентичные тем, что она носила? Ей страшно было подумать, как ему удалось узнать ее размер.

Закрыв обе гардеробные, Гермиона на дрожащих ногах подошла к следующей двери. Она приоткрыла ее на небольшую щелку и заглянула внутрь, опасаясь того, что может там увидеть. Здесь ее взору предстала следующая картина: ванная комната была уставлена ароматическими свечами и усыпана лепестками роз, а на мраморном столике возле раковины лежало письмо.

Дорогая Гермиона,

Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо. Я взял на себя смелость приготовить для тебя ванну. Вода зачарована, поэтому не остынет к тому времени, когда ты проснешься. Я больше чем уверен, что твой слабоумный муженек никогда не делал для тебя ничего подобного. Ты заслуживаешь, чтобы тебя баловали, любимая. Наслаждайся ванной, а я пока велю эльфам приготовить нам завтрак. Увидимся позже.

С любовью,

Скорпиус

Гермиона удивленно и равнодушно смотрела на ванну, до краев наполненную водой и густой пеной.

Скорпиус прав, Рон никогда не делал ничего подобного для нее. Но это совсем не значит, что он не ценит ее. Он просто не из романтиков, но именно таким Гермиона его полюбила.

Она снова посмотрела на ванну. Вода выглядела весьма заманчиво — вверх поднимался извивающийся пар. Однако, как бы ей того ни хотелось, Гермиона не могла позволить себе искупаться в воде, что приготовил для нее Скорпиус. И не потому, что она не оценила его стараний. Наоборот, ей льстило, что кто-то проявляет к ней столько внимания. Ее пугало другое: та болезненная одержимость, которую он считал любовью. От этого бросало в дрожь. Скорпиус был шестнадцатилетним мальчишкой, ее учеником, в конце концов.

Заметив на тумбочке рядом с ванной бокал, наполненный красным вином, она с остервенением и злобой вылила содержимое в раковину. Нет уж, спасибо. Она не станет пить алкоголь, ей нужна ясная голова. К тому же, Скорпиус уже один раз обманул ее с болеутоляющим. Что, если и в этот напиток он что-то подмешал? К примеру, любовное зелье, или, того хуже — зелье похоти?

Смыв в раковине следы вина, Гермиона повернулась к ванне и, вытянув пробку, стала наблюдать, как уходит вода, пока последние капли не исчезли в сливе. Она открыла краны. Положила ладони на плечи, подхватив бретельки — шелковая сорочка легко соскользнула на пол. Она подождала