Никонов Н.Г. Созвездие кактусов

От автора

Книга, которую вы взяли, не является стандартным руководством по выращиванию кактусов, хотя и такие сведения в ней имеются.

Главная цель автора — поделиться радостями открытий и наблюдений, сделанных за три десятилетия общения с колючим миром кактусов. При этом автор смеет утверждать, что кактус — это больше чем растение, это как бы существо со своими собственными привычками, откровениями и загадками.

И только тот, кто воспринимает кактусы именно так, пользуется благосклонностью этих детей природы.

Книга не содержит и не может содержать описания всех видов кактусов, что невозможно хотя бы исходя из ее объема, да, по-видимому, и не требуется, ибо нет на Земле и такой коллекции, которая содержала бы все виды.

Автор берется рассказать о наиболее интересных, «трудных» и редких видах и родах семейства кактусовых и заранее приносит извинения тем любителям, которые, как это всегда бывает, будут упрекать его за то, что он изложил какие-то аспекты не так, а они знают лучше и глубже. Естественно, что в книге обобщается не только личный опыт, но и новейшие сведения в области кактусоводства, так или иначе опробованные и перепроверенные автором. Список литературы о кактусах читатель найдет в конце приложения. В книге использованы фотографии растений из коллекции автора.

Если вам встретится растение, приближающееся по форме к идеальному шару, к сплющенной сфере, полушарию, многоугольнику, кубу, цилиндру, многограннику или пирамиде, — скорее всего это будет кактус.

Если вы видите растения, похожие на колонны, столбы, палицы первобытных охотников, скипетры и державы, на булавы, шерстоперы, на ежей, дикобразов, ершики для мытья бутылок, на клочья хлопка, подушки мха, куски гранита, изделия из камня, нефритовые безделушки, орденские звезды, ананасные, еловые и сосновые шишки, на голову старого волшебника, на морских ежей, на бутылки, блюдца, пуговицы от пальто и вообще уже ни на что не похожие уродливо причудливые куски и комья живого зеленого и шерстистого вещества, — все это кактусы.

Если вы встретите цветки, похожие на майские желтые одуванчики, на желтые же ромашки-пупавки, на чашечки мака, на ландыши без черешка, на мелкие подснежнички, на белые лилии, колокольчики всех цветов — от палевого до зеленого, сиреневого и нежнофиолетового, если вы увидите крохотные цветочки, подобные жемчужинкам, нанизанным на гирлянду или торчащим из каждой зазубринки-пазушки плоского «листа», или цветы, образующие хороводы на темени растения или бьющие вверх цветным «фонтаном» белого, желтого, розового и красного цвета, или наткнетесь на цветы-громадины до полуметра в размахе крайних лепестков, белые, пахучие и светящиеся в темноте, — все это тоже кактусы.

Часть первая. ПУТИ ПОЗНАНИЯ

1. Открытие

Было мне лет семь, а может быть, и того меньше. Я шел по теневой стороне нашего узенького, заросшего тощей лебедой, одуванчиками и подорожником переулка, до того родного мне, привычного, как все тут: дома, заборы, ветхие осветительные столбы со ржавыми абажурами, — столбы, почему-то называвшиеся телеграфными, — что переулок как-то и не воспринимался, а просто входил в мой мир, был всегда со мной, — и вдруг я увидел нечто странное. На окне одного из домишек, припавшего к земле, наклоненного и прислушивающегося, на подоконнике, заставленном обыкновенными геранями и бархатцами в консервных банках, сидел круглый щетинистый ежик с пестрыми, отливающими сизо-черной сталью колючками. Ежик сидел в единственном тут глиняном горшке.

Растение такое было мне совершенно незнакомо. В том, что это растение, я, пожалуй, не сомневался: посажено в горшок, и цвет между иглами глянцевый, живозеленый... Но откуда такие иглы и круглая форма и никаких листьев, даже намека на них? Словно бы совместилось в этом чуде и растительное и животное. Да и сам вид ежика был загадочно как-то смеющийся. Может быть, это плод? Что-нибудь вроде гигантского репья? Или чертополоха? Нет, оно все-таки не походило на плод, оно именно росло и, по-видимому, на корнях, как и подобает растению.

Я долго в задумчивости стоял перед окном домишки. Жила в нем какая-то старуха, похожая на ветошницу; сколько я ни видел ее, все тащила что-нибудь к себе: то оторванную доску, то щепки в мешке, то тряпье, то ковыляла на базар с пучками моркови, укропа и лукового пера. Откуда у нее могло взяться такое диво?

Где мне было знать, что примерно четыреста лет назад, может быть, с таким же или еще большим изумлением рассматривали матросы Колумба подобные растения где-то на песчаных прибрежьях только что открытых островов. Именно испанцы, спутники Колумба, столкнулись в первом же путешествии с кактусами, и, как знать, не один ли из отростков, отпрысков тех колумбовых находок, рос теперь в нашем глухом, забытом временем переулке на старухином окне. Скорее всего так оно и было...

Может быть, читатель ждет, что с этого открытия и началось мое собирательство — любовь, страсть, увлечение... Нет. Наверное, всякой страсти, подобно заболеванию, необходим некий скрытый инкубационный период с тем, чтобы потом вдруг неожиданно для «инфицированного» — употребим здесь и второе сравнение из медицины — проявить себя резко, бурно, со всеми признаками заболевания и потрясения: жаждой, ознобом и неуемными желаниями.

Чтобы закончить о первой встрече с кактусом, скажу лишь, что я восторженно описал «ежика» родителям, получил от них информацию, что это кактус, растет в пустынях, что его можно не поливать, и на этом удовлетворился, как удовлетворяется подобными же знаниями большинство людей, и не подозревающих, как неверно они представляют жизнь кактусов. О «ежике» я перестал как будто вспоминать, тем более что старуха из двухоконного домика куда-то девалась, исчезли с окон герани и бархатцы, потом и самые окна закрыли на ветхие, серые с вековой прожелтью ставни, заколотили их поперек досками, а там подошло то, что неминуемо подходит к, казалось бы, самому долговечному: дом разобрали, а за ним начал исчезать как-то с обоих концов и наш переулок, так что теперь помнят его разве старожилы да остался он еще вместе с тем домишком в моей памяти.

Возможно, что я редко вспоминал про кактус еще и потому, что всякого рода увлечений с избытком хватает в детстве. Увлечения перебивают друг друга, наслаиваются, мешают, идут одновременно и вместе, — тут могут быть и камни, и бабочки, и птицы, и жуки, и путешествия, и рогатки, луки со стрелами, индейские обычаи племени черноногих и навахо — мало ли что еще, чем увлекаются азартно, с