- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (98) »
Слушая речи, доносящиеся из дома твоего, люди смеются,
Однако при встрече с тобой они хватаются за нож…
Бертольд Брехт. «Германия»[1]
.
Я хочу выразить свою благодарность Центру современной еврейской документации в Париже, Институту истории в Мюнхене и архиву Яд ва-Шем в Иерусалиме за их помощь и содействие. Я много пользовалась журнальными и газетными материалами, публиковавшимися со дня поимки Эйхмана (май 1960 года) по настоящий день (январь 1963 года). Я читала и делала вырезки из следующих ежедневных и еженедельных изданий: New York Herald Tribune и New York Times:, Jerusalem Post; Jewish Chronicle (Лондон); Le Monde и LExpress (Париж); Aufbau (Нью-Йорк); Frankfurter Allgemeine Zeitung; Frankfurter Rundschau; Neue lurcher Zeitung; Rheinischer Merkur (Кельн); Der Spiegel; Suddeutsche Zeitung (Мюнхен); Die Welt и Die Zeit (Гамбург). Представляется бессмысленным перечислять множество книг и статей, которые я прочитала при подготовке этой книги. Библиография содержит названия только тех из них, которые я в этой книге цитировала. Ханна Арендт Нью-Йорк, февраль 1963 года
ОТ АВТОРА
Я освещала процесс Эйхмана в Иерусалиме для журнала The New Yorker, где этот отчет в несколько сокращенном виде был первоначально опубликован. Книга была написана летом и осенью 1962 года и закончена зимой во время моей работы в университете Уэсли в качестве стипендиата Центра перспективных исследований. Моими основными источниками, естественно, были различные материалы, которые судебные власти Иерусалима направляли представителям прессы, все в виде ротапринтных копий. Ниже приводится их список: 1) Английский и немецкий переводы с иврита стенограммы процесса. Когда заседания проходили на немецком языке, я пользовалась стенограммой на немецком и сама делала перевод. 2) Перевод вступительной речи генерального прокурора на английский язык. 3) Перевод заключения окружного суда на английский язык. 4) Перевод на английский и немецкий языки апелляции защиты перед Верховным судом. 5) Перевод на английский и немецкий языки апелляционных слушаний в Верховном суде. 6) Немецкоязычный вариант распечатки магнитофонной записи предварительного допроса обвиняемого, который провела полиция Израиля. 7) Данные под присягой письменные показания шестнадцати свидетелей защиты: Эриха фон дем Бах-Зелевски, Рихарда Баера, Курта Бехера, Хорста Грелля, доктора Вильгельма Хёттля, Вальтера Хуппенкотена, Ганса Юттнера, Герберта Капплера, Германа Круми, Франца Новака, Альфреда Иозефа Славика, доктора Макса Мертена, профессора Альфреда Зикса, доктора Эберхарда фон Таддена, доктора Эдмунда Веезенмайера и Отто Винкельмана. 8) Документы, представленные обвинением. 9) Юридические материалы, представленные генеральным прокурором. 10) Я также имела в своем распоряжении ротапринтные копии семидесяти страниц пометок, которые делал обвиняемый при подготовке к интервью с Сассеном. Обвинение представило это интервью суду, который принял его в качестве вещественного доказательства, но представителям прессы его не передавали.Я хочу выразить свою благодарность Центру современной еврейской документации в Париже, Институту истории в Мюнхене и архиву Яд ва-Шем в Иерусалиме за их помощь и содействие. Я много пользовалась журнальными и газетными материалами, публиковавшимися со дня поимки Эйхмана (май 1960 года) по настоящий день (январь 1963 года). Я читала и делала вырезки из следующих ежедневных и еженедельных изданий: New York Herald Tribune и New York Times:, Jerusalem Post; Jewish Chronicle (Лондон); Le Monde и LExpress (Париж); Aufbau (Нью-Йорк); Frankfurter Allgemeine Zeitung; Frankfurter Rundschau; Neue lurcher Zeitung; Rheinischer Merkur (Кельн); Der Spiegel; Suddeutsche Zeitung (Мюнхен); Die Welt и Die Zeit (Гамбург). Представляется бессмысленным перечислять множество книг и статей, которые я прочитала при подготовке этой книги. Библиография содержит названия только тех из них, которые я в этой книге цитировала. Ханна Арендт Нью-Йорк, февраль 1963 года
Глава первая ДОМ СПРАВЕДЛИВОСТИ
«Бейт Хамишпат» — «Дом справедливости» — во всю глотку кричит судебный пристав, и мы вскакиваем: слова эти означают прибытие трех судей — с обнаженными головами, в черных мантиях, они появляются откуда-то сбоку и занимают свои места в верхнем ряду помоста. С обоих концов их длинного стола, пока еще пустого — в скором времени он будет завален бесчисленными книгами и более чем полутора тысячами папок с документами, — восседают стенографисты. Чуть ниже располагаются переводчики: их услуги необходимы для общения между обвиняемым или его адвокатом и судом — процесс ведется на иврите, и во всех иных ситуациях и говорящий по-немецки обвиняемый, и публика вынуждены следить за его ходом через наушники, в которые подается великолепный перевод на французский, сносный — на английский и, что невероятно комично, — совершенно невнятный перевод на немецкий язык.= Процесс готовился с особой тщательностью, однако по таинственному стечению обстоятельств во всем новом государстве Израиль, множество граждан которого были рождены в Германии, не удалось найти адекватного переводчика на немецкий — единственный язык, которым владеют обвиняемый и его адвокат. Вряд ли стоит искать причину в прежде бытовавшем в Израиле, но ныне почти исчезнувшем предубеждении против немецких евреев. Скорее причиной тому еще более старое, но отнюдь не утратившее своей силы влияние «витамина “Р”» — так в Израиле называют царящий в правительственных кругах и в бюрократической системе протекционизм. =А еще ниже переводчиков установлены две стеклянные будки: одна — для обвиняемого, вторая — для свидетелей. Они повернуты друг к другу, и мы, присутствующие в зале, видим обвиняемого и свидетелей только в профиль. И, наконец, в нижнем ряду, спиной к залу, сидят обвинитель со своими четырьмя помощниками прокурора и защитник, у которого в течение первых недель процесса был один ассистент. В поведении судей нет ничего театрального. Все их жесты, движения отнюдь не рассчитаны на публику, они очень стараются выслушивать показания свидетелей с беспристрастным вниманием, но видно, как напрягаются их лица, когда они слышат очередной рассказ о страданиях, и эта их скорбь вполне естественна; нетерпеливость, с которой они реагируют на попытки обвинителя затянуть процесс до бесконечности, спонтанна и вносит в слушания свежую струю, к защитнику они относятся, может быть, с несколько излишней предупредительностью, как бы постоянно напоминая себе о том, что «доктор Сервациус практически в одиночку ведет сложнейшую баталию, находясь при этом в непривычной ему обстановке», их поведение по отношению к обвиняемому абсолютно безупречно. Все трое — люди очевидно добропорядочные и честные, и ни один не поддался вполне объяснимому искушению сыграть на технических несуразицах: все трое родились и получили образование в Германии, однако они терпеливо выслушивают перевод показаний на иврит. А председатель суда Моше Ландау едва воздерживается от реплик еще до того, как переводчик закончит свою работу, он часто вмешивается в перевод, корректируя и улучшая его, он явно благодарен каждой возможности хоть немного отвлечься от чудовищности этого дела. Спустя несколько месяцев, во время перекрестного допроса обвиняемого, он даже заставил своих коллег вести диалоги с Эйхманом на родном для них немецком, что стало лишним доказательством — если таковые доказательства еще требовались — его замечательной независимости от
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (98) »