или подработке. Вон там, где раньше бабушка продавала цветы, а рядом стоял старый полусгнивший киосочек с газетами, теперь стоит новенький магазин. Бабушка неизменно сидит сбоку, прячась за стеной теперь уже магазина от пронизывающего ветра, но теперь ей приходится сидеть на пару метров левее. А вот в доме, где раньше располагался магазин с вещами, теперь продают книги. Все-таки даже в двадцать первом веке любителей провести время с бумажной книгой остается достаточно много.

Автобус въехал на мост и перестроился в другой ряд. Мне оставалось всего три остановки до университета. Пашка, наверно, уже ждет меня у входа в корпус. Еще вчера я обещал ему, что помогу с докладом, вот и сдержал обещание. Осталось только его распечатать, но это уже детали. Кто только придумал проводить консультацию и принимать долги в выходной день? Хотя, это в духе нашего Тимофея Павловича. Он был самым упрямым и дотошным преподавателем на кафедре и заставлял своих студентов учить конспекты и методические указания едва ли не наизусть.

Вот и сейчас мне нужно было встретиться с Пашкой, отдать ему доклад, сохраненный на флешке и заскочить на консультацию. А потом…

Голова была забита мыслями, поэтому я не сразу понял что произошло. Резкий скрип тормозных колодок, поворот, меня заносит в сторону, а потом следует удар, от которого я теряю сознание.

* * *

Яркий свет заставил меня зажмуриться.

«Где я?», — мелькнуло у меня в голове.

Открыть глаза было просто невозможно. Голова болела, любая попытка пошевелиться отзывалась в боку нестерпимой болью, ноги… ног я почему-то совсем не чувствовал. Что происходит? Я хотел понять куда я попал и что произошло. Казалось, будто я сплю и никак не могу проснуться. С трудом удалось открыть глаза. Когда они привыкли к яркому свету, я понял, что нахожусь на каталке, а по сторонам идут люди в белых и зеленых медицинских халатах. Их обеспокоенные лица мелькали рядом, но на меня никто не обращал внимания. Все смотрели вперед и время от времени переговаривались. Наконец, я услышал знакомый голос.

— Очнулся? Хорошо! Ну и попал ты в передрягу, Саша. — Андрея Викторовича Понаровского, нашего соседа по лестничной площадке, я узнал скорее по голосу, чем рассмотрел. Точно! Он же работает в больнице и сегодня, наверно, его смена.

— Дядь Андрей… Викторович, — добавил я, поняв, что рядом находятся и другие люди, по всей видимости, его коллеги. — Что со мной? Почему я ног не чувствую?

— Не чувствуешь? Это плохо. Будем разбираться.

— Но они у меня хоть есть?

— Конечно есть, где бы им еще быть! — возмутился он, нахмурив брови. Андрей Викторович всегда так хмурился, когда чем-то был возмущен или недоволен. Так бывало, когда мы с друзьями шумели, играя на приставке у меня дома, или же когда в лифте перегорела лампочка и ее две недели не могли заменить.

Наконец, тележка остановилась возле какой-то палаты, и меня завезли туда. Жутко болела голова, ног я вообще не чувствовал и даже не мог пошевелить ими, к тому же спину периодически пронизывала нестерпимая боль.

— Видишь ли, Саша, — снова донесся до меня голос Андрея Викторовича. — Ты вместе с другими пассажирами автобуса попал в автокатастрофу. Твоя ситуация очень серьезная. Ты здорово приложился головой, но это пустяки. Проблема в другом. У тебя поврежден позвоночник, и мы должны понять насколько серьезна эта травма. Как я понимаю, ты не можешь шевелить ногами?

Я утвердительно кивнул.

— В таком случае, придется немедленно провести операцию, чтобы сохранить тебе возможность ходить. Операция будет сложная и опасная, поэтому успешный исход не гарантирую.

— И что теперь делать? — перспектива для меня вырисовывалась совсем не радужная.

— Выход есть, — Андрей Викторович серьезно посмотрел на меня оценивающим взглядом, словно решая стоит ли мне говорить что-то, что он не решался сказать. — Существует экспериментальная медицина, новые технологии, которые мы еще тестируем. Конечно же, это засекреченная разработка и тебе придется подписать соответствующие бумаги, если ты согласишься. Я хочу предложить тебе участие в одной программе. Мы сделаем все возможное, чтобы полностью восстановить твое здоровье и сделать так… что на тебе даже следов от травмы не останется.

Перед тем, как закончить, дядя Андрей ненадолго задумался, стараясь сформулировать свою мысль максимально доходчиво. Что он мне предлагает? Добровольно принять участие в какой-то программе, которая может обернуться неизвестно чем? Может, не стоит соглашаться? Хотя, Андрей Викторович плохого не посоветует…

Только сейчас я понял, что в палате не было никого кроме меня и Андрея Викторовича. Да и палата ли это вообще? Где койка, столик, окна хотя бы? Эта крошечная комната скорее походила на пустующую кладовку. Удивительно, что каталка вообще смогла сюда въехать.

— Что это за программа такая? — я решил все же поинтересоваться. Мало ли что, может, какое-то достижение науки, которое со стопроцентной вероятностью мне поможет.

— Сначала нужно подписать бумаги о неразглашении, — Андрей Викторович на какой-то момент превратился в обычного врача, выполняющего рутинную бумажную работу.

— Хорошо, я подпишу, — терять мне было особенно нечего. Не даром говорят, что в молодости мы часто совершаем необдуманные и рискованные поступки. Это был, пожалуй, один из них.

Словно дожидаясь команды, Дядя Андрей схватил с тумбочки планшет с прикрепленным к нему договором и протянул его мне.

— Что здесь написано? Я пытался протянуть руку, чтобы перевернуть страницу и оценить объем документа.

— Саша, у тебя все равно нет времени изучать это, но я облегчу тебе работу. Здесь написано, что ты сам добровольно выражаешь желание принять участие в экспериментальной операции, просишь зачислить тебя в число экспериментаторов, понимаешь всю серьезность и осознаешь возможные последствия. К тому же, ты подтверждаешь, что не имеешь претензий к клинике и отказываешься от судебных исков, несмотря на любые результаты эксперимента. В общем, клиника снимает с себя всю ответственность, и все выглядит так, будто ты сам захотел стать участником эксперимента.

Я замер, услышав это. То есть я должен соглашаться сам не знаю на что в обмен на призрачный шанс получить абсолютно здоровое тело? Интересная ситуация. Они действительно думают, что я подпишу это? Хотя… выбор у меня не слишком большой. Поколебавшись еще мгновение, я схватил ручку и поставил подпись.

— На каждом листе! — скомандовал Андрей Викторович.

Мне пришлось поставить еще три подписи. Листы для