— Хорошо. Понимаешь, Бен, я искала работу, чтобы оплатить ремонт машины и… Ну, то есть, как только ее отремонтируют, я… я, вроде как, уеду, — почему-то скрепя сердце, призналась Рей.

— Значит, в интересах нашего города оттягивать ремонт как можно дольше? Шучу, шучу, прости, — хохотнул Бен, странно сверкнув глазами. А Рей чуть нахмурилась, гадая, насколько реален был желтый жуткий отсвет в завораживающем шоколаде глаз теперь уже ее босса на ближайшие недели. — В любом случае, мы реально будем рады любой твоей помощи. Пусть и ненадолго, а там кто знает, может тебе тут понравится.

========== 1 ==========

Небо нависало над лобовым стеклом неприятным опасно-серым полотном. В любом случае, это ничего хорошего не обещало. Поглядывавшей исподлобья наверх в ожидании ливня Рей казалось, что это самое небо словно тот еще несчастливый старик, доживающий в одиночестве остаток дней, и бессмысленно, но с завидным упорным постоянством угрожавший палкой настырным хулиганистым ублюдкам, каждый божий вечер закидывающих к нему во двор булыжники и прочий мусор, дабы насолить трухлявому пеньку посильнее за то, что сильно сквернословил и изрыгал слюнявые проклятья вслед в очередной раз убегавшим безнаказанно воришкам с полными карманами яблок из его сада.

Сейчас Рей почему-то и чувствовала себя голодранкой, которой в спину летела очередная угроза. Вроде и не достанет, но все равно по позвоночнику ползла змеиная дрожь от обещанного наказания. Впрочем, вместо ног она убегала полуспущенными колесами, а едва шевелящий и нещадно скрипевший при малейшем вращении руль ощущался продолжением рук. Голова и та постоянно работала через раз, совсем чуть-чуть, вместо нормальных мыслей вторя головной болью грохоту и лязгу пробитого глушителя.

Когда-то Рей любила дождь. Обожала, можно запросто сказать, тот уникальный неповторимый, гудевший непонятными обещаниями запах, предвещавший ливень. Настоящий ливень. Нет, не тот, что мочил слегка листья обманками-капельками, испарявшимися уже через полчаса, а тот, который, казалось, проникал в самые кости своей небесной влагой вперемешку с крошечными остатками ветвистых молний. Под такими ливнями Рей выскакивала из дома и бегала, жизнерадостно хохоча и протягивая рассерженному небу руки, изредка швыряя горсти воды в сторону окна, где всегда замирала переполошенная Роуз. Та могла скептически поджать губы и осуждающе качать головой. Но чаще все же открывала окно и в попытках перекричать шум льющейся бесконечным потоком воды орала ей, что Рей дурная, сто процентов заболеет, а у них нет денег вытаскивать ее из могилы или тем более на эту самую могилу денег вообще нет. И вопреки всему, Рей не болела. Только вертелась под водопадом, промокшая насквозь под любым дождевичком, счастливая, абсолютно довольная жизнью, гогочущая лошадью. Но при этом старательно не заползая на территорию, где всегда в махонькой беседке зависали По и Финн.

Сами построили, сами и занимали, едва начинался дождь. Рей понимающе никогда им не мешала, в первый и единственный раз нечаянно застав их уже раздетыми.

Выросшая в таком глухом и Богом высушенном месте, как Джакку, где воду с неба не видели столетиями, хотя, казалось бы, на одной планете с остальным миром, она искренне недоумевала, как можно не радоваться вот такому.

Правда, чего таить, сейчас она уже не радовалась.

Сейчас и каждый миг последние годы Рей больше не радовалась, наоборот, теперь проклинала и небо, и мир, а больше саму себя каждый раз, когда шел дождь.

Теперь в дождливые дни Рей обычно пряталась под слоями одежды и одеял, и тщательно укрывшись, позволяла себе выпустить наружу накопленные и оттого бесконечные слезы, гвоздями резавших глаза и щеки.

Она долго искала ответ на вопрос, но и сама не знала, зачем вообще решила позвать своих друзей в тот день, обещавший под вечер нехилую грозу. Роуз отнекивалась до последнего, но быстро подключившийся к видеоконфе По с торчащим за спиной Финном и его руками на плечах в два счета уговорил подругу заехать за ними и уже всей толпой прикатить. Рей до сих пор помнила, как синхронно она с Роузи закатили глаза при первых же намеках По о том, какой у нее классный сад на заднем дворе.

Но еще Рей помнила, что Роуз их так и не довезла.

Начавшийся гораздо раньше дождь был последним ливнем, которому она вообще радовалась. Она лишь сумбурно помнила, что и небо уже очистилось, вытащив заметно подчищенное солнце, когда она удосужилась опомниться и понять, что друзья-то так и не приехали. Беспокойство вылезло сразу, едва пришло понимание, что все их телефоны отключены, но списала это все на проблемы со связью из-за грозы.

И только через пару часов, уже собираясь делать первый глоток кафа из любимой литровой кружки, Рей включила телик на канале местных новостей.

Ей уже через секунду стало все равно, что кружка выпала из моментально ослабевших пальцев и содержимое напрочь безнадежно испачкало подаренный друзьями ковер. Стало плевать, что круто заваренный каф попал на живот и колени, что вот-вот бы покрылись волдырями ожогов.

Единственное, что успела понять Рей — репортаж с аварии на трассе крупным планом показывал машину Роузи. Почти напополам разваленное и смятое авто схлопнуло реальность в одну жирную черную точку.

Рей отказывалась помнить, как она ездила на опознание. Мир вокруг оказался затянут в едкий непробиваемый туман непонимания. Она что-то подписывала на подсунутых под руку бумагах, кто-то постоянно совал что-то в руки, все делалось на автопилоте. Кто-то постоянно жужжал в ухо, а Рей ничего не понимала, кроме фразы, которую упорно и занудливо повторяли по заведенному кругу каждую минуту, каждую секунду, что погибли люди в обеих машинах. Вновь и вновь голоса доносили до нее обрывки фраз с просьбой держаться, но все что хотела Рей — машину времени. Дабы откатить все назад. И тогда бы она даже не стала брать чертов телефон в руки для видеозвонка. Не стала бы звать к себе тех, с кем росла с самого детства в одном приюте. Она бы откатила время назад, и все остались живы. Они бы снова могли шуточно переругиваться, кому кого везти на работу и чья очередь разгребаться в завалах кухни.

Но вместо всего этого ей оставалось только попытаться принять одну единственную мысль — это она виновата. По ее вине все произошло. По ее вине Роузи, Финн и По оказались в том месте и в то время, когда не справившийся водитель вылетел на встречку и