затянуло пылью, поднятой сражающимися армиями.

И вдруг это облако ещё больше потемнело, заклубилось, заворочалась, заняло полнеба и медленно закружилось над обезумевшими от крови бойцами. Повсюду мелькали когтистые лапы, хищные клювы...

– Птицы! – удивлённо воскликнул Алладин. – Здесь появились птицы со всего света!

– Это помощь Каролины! Не подвела моя любимица. Сумела убедить крылатых королей...

В небе кружились неисчислимые птичьи стаи – сотни, тысячи безжалостных воинов. Беркуты, соколы, вороны, канюки, совы, ястребы... Они носились тёмной грозовой тучей, и ветер, поднятый взмахами их крыльев, был похож на ураган.

Раздалось знакомое карканье Каролины, и птичьи стаи обрушились на головы скилосонов. Острые когти и клювы рвали в клочья чешуйчатую кожу ящеров. Бой закипел с новой силой. Пронзительные птичьи крики смешались с хриплым рёвом скилосонов.

С вершины холма Алладин наблюдал за бушующим морем сражения. Повсюду валялись убитые. Местами они образовывали горы. Раненые, которые лежали в лужах крови, кусали своих врагов за ноги, валили их на землю, чтобы вместе погибнуть от удара меча или под копытами конницы.

Рассеченная плоть, кровоточащие раны, трупы, лежащие в грязи. И среди этого кровавого безумия с мечами в руках бродили остатки нежити и убивали каждого, кто попа-дался им на глаза.

– Иногда мне кажется, что каждый день повторяет человеческую жизнь, – сказал Куиран. – Утро, как новорожденный ребёнок, поднимается из темноты и безмолвия, расцветает теплом, солнечным светом и смотрит на мир изумлённо и радостно. Строгий полдень определяет всему своё место, наводит порядок и изливает на мир свою щедрость, чтобы потом утомлённо спуститься под уклон, испить мудрость сумерек, насладиться скорбным покоем позднего вечера и уйти в темноту ночи.

– Боюсь, что нам до ночи не продержаться, – заметил Алладин. – Может, пора разбить шар?

– Рано! – отрезал Куиран. – Элатон ещё не вышел на поверхность.

– Может, он и вовсе не появится?!

– Появится, – заверил юношу Белый маг.

– А мы узнаем его? – засомневался Алладин. – Как он выглядит?

– Не знаю, – пожал плечами Белый маг. – Демоны Глубин могут выйти на поверхность только один раз, поэтому, сам понимаешь, никто из жителей суши никогда не видел Элатона. Говорят, он все время улыбается.

– Улыбается? – удивился Алладин. – Разве Демоны Зла могут улыбаться?

– Ты судишь о демоне, как о человеке, – сказал Куиран. – Конечно, демон может улыбаться, но его улыбку нельзя назвать человеческой или нечеловеческой, радостной или коварной, торжествующей или зловещей. Эти понятия не применимы к демонам, как не применимы они к пламени, которые согревает в холодные ночи или сжигает дотла, к ветру, что ласково наполняет паруса или поднимает свирепые бури, ни к воде, которая утоляет жажду или топит. Стихия двойственна. Она не подлежит точному определению, потому что находится вне человеческих понятий о добре и зле. Элатон – это Демон Глубин, демон одной из четырех самых могучих стихий.

– Но мы-то люди!

– Да, – кивнул Белый маг. – Мы ответственны за всё происходящее в мире. И мы никогда не увидим ни красоты, ни величия в замыслах Элатона, потому что в его планах для людей нет места. Нужно просто остановить Демона Глубин, и всё. Иначе что же мы за люди?

Куирану приходилось кричать, чтобы Алладин слышал его. Равнина Первого Слова, наполненная вихрями пыли и гулом боя, была похожа на гигантскую бездну, поглощающую всё новые и новые жизни. Битва рассыпалась на части, закружилась отдельными водоворотами.

Отряды самураев под началом Ямамото твёрдо стояли на месте. Они потеряли половину бойцов. Их чуть изогнутые мечи потемнели от крови, доспехи были изодраны и пробиты. Но гора зеленокожих тел перед ними продолжала расти.

Чудовищные крабы были уничтожены. Однако погибли почти все слоны. Скилосоны научились перегрызать сухожилия на их ногах. Подползая, ящеры распарывали животы слонов острыми когтями. Оставшиеся в живых гиганты, обезумев от боли, перестали реагировать на команды погонщиков и повернули назад. Чернокожие воины выскочили из башен и продолжали сражаться на земле. Птичье воинство вынуждено было взмыть в небеса. В густом облаке поднявшейся пыли птицы перестали отличать союзников от врагов.

– Мы проигрываем! – вскричал Алладин.

– Нет. Силы равны. Сейчас, сейчас... – Куиран дрожал от возбуждения. – Неужели ты не заметил, что из моря перестали появляться скилосоны? У Демонов Глубин больше нет свежих резервов! Теперь только личное вмешательство Элатона может склонить чашу весов в сторону армии моря. Он должен вот-вот появиться...

В следующий миг море у берегов вскипело, взметнулось к небесам клокочущим фонтаном, хлынуло на берег, сбивая с ног сражающихся воинов. Из тёмной бездны появился повелитель океана Элатон.

Он возвышался над пенными водами, огромный, грозный, а вокруг него, как листья, гонимые ветром, кружились сгустки мрака. Алладин увидел синие губы, широко раскрытые, прозрачные, как стекло, оранжевые глаза, в пустой и бездушной глубине которых тлело чёрное пламя.

Не мигая, демон смотрел на юношу, а упругие щупальца на его голове извивались, как жирные земляные черви. И вдруг Элатон улыбнулся. От его улыбки повеяло таким холодом, что сражение замерло. Люди опустили мечи, а скилосоны опасливо попятились, уступая дорогу своему повелителю.

– Отдай мне кольцо! – сказал Элатон и протянул руку.

Глаза демона затуманились и начали светиться, словно с них спала невидимая вуаль, а под ней открылись двери, ведущие в никуда.

– Пора! – сдавленно шепнул Куиран и вложил в руку Алладина матовый шар.

Внезапно наступила полная тишина, зловещая и гнетущая. Глаза Элатона сияли, как звёзды. Они выжигали мужество и решимость из сердца, лишали тело силы, пригибали к земле.

Стиснув зубы, юноша сделал шаг навстречу демону. Ещё один. И демон попятился. Он отступил назад, и в его оранжевых глазах промелькнуло недоумение. Алладин перевернул кольцо камнем вниз, ударил ладонью по матовой поверхности и швырнул стеклянный шар в улыбающееся лицо демона.

Яркая вспышка едва не ослепила юношу. Ударил гром. Его раскаты гремели, не переставая. Элатон взревел и стал пятиться от раскалённого белого облака, вокруг которого змеились фиолетовые молнии. Лохмотья пламени вылетали из недр сияющего пятна. Они пронзали демона насквозь, и чёрная плоть дымилась и таяла под безжалостными ударами света.

Скилосоны рухнули на землю. Они извивались в судорогах, как будто каждый из них разделял предсмертные муки своего господина.

Светящееся облако становилось всё плотнее