Дохнуло морской солью океанского простора, сладким запахом бананового рая.

Толстяк помог Крысе разоблачиться и аккуратно развесил одежду в скрытом иллюзорными пальмами шкафу. Голый хозяин осторожно погрузил холёную ножку в набежавшую волну.

— Ой, сделай теплее! — капризно приказал он.

Слуга недовольно запыхтел и исправил на пульте отметку температуры.

— Может, вам парную заказать? — съязвил Толстяк и захихикал, хотя издаваемые им звуки больше походили на хрюканье.

Гинденбург так умаялся, что пропустил издёвку помощника мимо ушей. Подождав несколько секунд, он вошёл в тёплую воду, оттолкнулся от шероховатого дна и поплыл.

Чуткие датчики тут же уловили перемещение тела и, двинув навстречу поток воды, заставили остаться на месте. Изменения произошли лишь в проекции голоизображения: берег качнулся и начал лениво, соизмеряя движение с гребками пловца, уползать вдаль.

Когда хозяин оказался на синем просторе, он обернулся. В трёх шагах, загораживая тучной фигурой далёкий райский островок, сложив на животике ручки, словно Исусик, парил над водной гладью Херри.

— Завтра организуем необычное представление, — перевернулся на спину и, выпустив изо рта фонтанчик, распорядился владелец клуба. — Одну четверть билетов пустишь через кассу, остальные отдашь за полцены наёмникам из «Звёздного Легиона». Выпивку ставь дешёвую, с «фирменными» добавками — пойло должно быть убойным.

— Программу менять?

— Выпусти в первое отделение всю «подтанцовку».

— А кто же во втором заполнит паузы между боями?

— Зрители сами решат эту проблему, — злорадно хихикнул Крыса.

Толстяк Херри внимательно посмотрел на хозяина: в своём ли тот уме? Но Крыса был не пьян, значит, в ставке ему поручили устроить в зале бучу, с жестоким членовредительством.

— Когда вмешиваться охране? — всё же осведомился Толстяк.

— Я сам решу.

— Кого — то конкретно будем «валить»? — зря заметил любопытный Херри.

— Не твоего ума дело, скотина! — вспылил Крыса.

— Вдруг что не так пойдёт — на одних нарах «париться» будем, — набычился подручный.

— Если наёмники подведут, сорняк вырубит Гоппа. Он человек верный, грязной работой не брезгует. Пришли изверга ко мне в кабинет, потолкую.

Пререкания испортили Крысе впечатление от купания и он, капризно брыкнув ногами, обдал слугу фонтаном брызг.

Толстяк взвизгнул, отскочил назад и брезгливо стряхнул капли с архаичного блокнота.

Довольно ухмыльнувшись, Гиндебург повернул обратно.

Автоматика послушно дала команду видеопроекторам на возвращение начальной картинки. Далёкая жёлто — зелёная лента земли заколебалась и, словно сказочный мираж, растаяла в воздухе. В следующее мгновение из голубой пустоты неба материализовалась громада райского острова.

Хозяин вышел из пены волн на золотой берег, своим появлением вызвав мощный поток сухого горячего воздуха. Ветер услужливо сбрасывал с голого тела сверкающие бусинки воды на песок и рядом стоящего Херри. Капли не прятались в шершавом теле песчаной полосы, а жемчужным бисером скользили навстречу набегающей волне.

Поддельная шероховатость непромокаемого песка, искусственные волны, острова миражи, крикливые чайки — призраки — навевали грусть. Гиндебург решил покинуть призрачный рай. Набросив на плечи поданный слугой махровый халат, не оборачиваясь и не прощаясь, вышел прочь сквозь расступившиеся джунгли.

А зря не обернулся. Может, увидел бы, как подхалимская улыбочка добряка Херри искажается в злобный звериный оскал, а тупой взгляд свиных глазок перерождается в мстительный прищур хищника. Толстяк Херри тоже считал себя аристократом, но прятал уязвлённую гордость внутри, до поры до времени прятал. Кажется, у Херри появился отличный шанс отомстить выродку за все оскорбления. Краб не простит Крысе провала. И Толстяк может завтра стать хозяином «Космического забияки».

— Ну, что же, ботаник, любишь одуванчики холёными ручонками мять. — Толстяк вытер носовым платком с лысины солёные брызги и, скрежеща зубами, процедил. — Погоди же, я тебе настоящие сорняки подсуну — чертополох с шипами из стали.

Глава 2. Бойцовский клуб

Выспавшийся Гиндебург заканчивал ужин в своём рабочем кабинете. Перед ним навытяжку стоял скуластый бритоголовый громила и алчно провожал голодным взглядом исчезающие во рту хозяина деликатесы. Гиндебург промокнул губы, накрахмаленной белоснежной салфеткой, уронил её на золочёный поднос и, взяв надкушенное пирожное, бросил громиле в лицо.

Пасть открылась. Зубы щёлкнули. Пирожное исчезло, словно растворилось в воздухе. Гоппа, несмотря на некоторое скудоумие, обладал отменной реакцией, как дрессированный сторожевой пёс, готовый по команде хозяина рвать врагов.

— Травлей клиента займёшься лично, — окончил вместе с ужином инструктаж Крыса, — но сам близко не подходи, записи видеонаблюдения корректироваться не будут. Зря не светись.

— Сделаем по высшему разряду, хозяин, — осклабился Гоппа.

— Живым субъект уйти не должен.

— Базара нет — сделаем, — тупо промычал верзила.

Гиндебург понял, что в черепную коробку дебила большего почтения к поручению уже не вложить и решил отпустить подручного.

— Ступай, Гоппа, — махнул рукой хозяин. — И пришли ко мне Круглого.

Гоппа навострил уши на шорох, в два прыжка оказался у двери и, резко её распахнув, ухватил за шиворот обомлевшего Толстяка.

— Вот он, — пролаял Гоппа, втолкнул жертву в кабинет и скрылся за дверью.

— Как всегда, подслушиваешь? — пожурил хозяин.

— Стараюсь быть в курсе событий, — насколько мог, низко прогнувшись, извинился Толстяк. Фрак от натуги предостерегающе закряхтел.

— Доложи обстановку.

— Дешёвые билеты розданы наёмникам «Звёздного легиона». Я выбрал пехотное подразделение. Крепыши хорошо владеют кулаками и совсем не дружат с головой, — противно хихикнув, пояснил выбор Толстяк.

— Да, интеллектуалы нам ни к чему. Пехоту легче раззадорить, — кивнул хозяин.

— Выпивка будет убойной, бои «грязные», с подсуживанием, — подхалимски улыбнулся Херри и опять прогнулся.

— И не пускай в зал шлюх — они отвлекают, — дополнил стратег.

— Уже распорядился, — похвалился расторопный служка.

— Хорошо, посмотрим, как заполняется зал.

Гиндебург лениво развернулся на парящем кресле, хлопнул три раза в ладоши. Глухая стена мгновенно исчезла, явив взору главную арену клуба.

Светящийся изнутри голубым светом высокий купол накрывал зал, по форме напоминающий земные амфитеатры древних римлян. От входа спускалась