губах. Мужественное лицо, высокие скулы, прямой нос и пронзительные синие глаза. Девушка даже вздохнула от разочарования, — «Такой красавчик и настолько пьян!»

— Что я сделала вам плохого, что вы делаете мне такое непристойное предложение?

Парень даже как-то протрезвел слегка от таких прямых слов.

— Почему непристойное? — уточнил красавчик как-то обиженно, собираясь с мыслями.

— Что же хорошего в том, что незнакомый молодой человек, даже не будучи представленным, предлагает сомнительную честь быть его женой?

— Почему сомнительную? — слова прозвучали словно говорил обиженный мальчишка.

Марина еще раз смерила его взглядом с головы до ног и язвительно подметила:

— Пьяный «золотой мальчик» с полным отсутствием знаний о нормах поведения в обществе, не может быть наградой и счастьем ни для одной из девушек, — разъяснила красавчику и припечатала, — Только головной болью и наказанием.

— Я принадлежу к древнему роду и богат!

— Считаете это своим личным достоинством?

Парень без приглашения присел рядом на скамейку и еще раз внимательно осмотрел девушку:

— Не испытываете пиетета перед аристократами?

— Я сама аристократка и мой род подревнее вашего будет, — парировала она, — Так что — нет! Ни пиетета, ни уважения! Его надо заслужить, а не кичиться богатством и тем, что по наследству досталось.

— Говорите, точь-в-точь, как мой отец, — вздохнул парень, как-то грустно, словно на больную мозоль наступили.

— Я рада, что хоть кто-то в вашем роду имеет представление о чести и приличиях, — ухмыльнулась в ответ, не отводя взгляда и приподнимая подбородок в явной победе над собеседником в этом поединке слов.

Он снова грустно улыбнулся, показав еще раз эти милые ямочки на щечках и сверкнув синими глазами под длинными ресницами, продолжил разговор:

— Позвольте представиться, леди, Энтони Дарси Фергюсон, герцог Авенарский. С кем имею честь беседовать?

Так и хотелось закатить глаза от непробиваемости лорда и перечислить ему все нарушения этикета. Но, сейчас просто надо заткнуть его раздутое самомнение за… подальше.

— Марина Изабелла Хатчинсон-Барнетт, герцогиня Роттердамская, — с достоинством произнесла девушка и взглядом таким с высока на парня ресницами: хлоп-хлоп. Даже то, что она ниже ростом ей не помешает пришпилить его взглядом.

А он вдруг чему-то обрадовался и говорит:

— Тогда давайте, как двое разумных людей из благородных родов, выручим друг друга?

— Это как?

Парень приосанился и начал свой рассказ, в конце которого она прямо спросила:

— С чего вы решили, что я соглашусь на эту авантюру?

— Я слышал про ваш род и что вы оказались в стесненных средствах…

Марина хмыкнула про себя, отмечая, что в таких «романсах от финансов» она уже пять лет находится, так что ничего нового для себя не услышала. Разве что сплетни о ее роде все еще ходят среди аристократов.

— Сейчас вижу, что это правда, а не пустые сплетни кумушек, — многозначительно окинул ее наряд взглядом, чем совершенно не смутил и не задел ее. Видя, что взгляд не подействовал, слегка нахмурился и продолжил, — Я дам вам то, в чем нуждаетесь вы — средства, а получу то, в чем у меня острая нужда сейчас — невеста.

— Я слышала про Ваш род, — начала Марина той же фразой, — и удивлена тем, что никто не соглашается стать Вам невестой. Неужели Ваша кандидатура настолько плоха, что даже с деньгами и титулом не берут в мужья?

Энтони снова обиделся, надувшись как мальчишка. «Что за поведение! Ему двадцать пять лет, а он ведет себя от силы на десять! Или лучше так — она отказывается играть в придуманную мной замечательную и лучшую игру!»

— Наоборот! — парень вздернул нос, — У меня от невест отбоя нет!

Марина показательно покрутила головой по сторонам, оглядывая дорожки и полянки парка, чтобы увидеть указанную лордом толпу восхищенных невест. Несколько работников вдалеке и полная тишина слегка подпортили описанную атмосферу охотниц за именитым женихом.

Повернувшись к лорду в ожидании продолжения многозначительно приподняла бровь.

И тут герцог Авенарский сдался на милость победительнице:

— Мне нужна фиктивная невеста на один год, — быстро проговорил, словно сам боялся своих слов.

Девушка еще раз внимательно осмотрела собеседника с головы до ног. Оценила и богатую одежду, и бриллиантовые запонки, и по новой моде завязанный шейный бант. Красивый, харизматичный, привлекающий внимание женщин всех возрастов, а значит вокруг будут интриги и битвы за его внимание и благосклонность, козни соперниц и так далее. Надо ли ей это? Не надо. А вот деньги!? Это же тот самый выход, что она искала!

— Почему вам вдруг понадобилась невеста?

Лорд помялся, но открыл все свои карты:

— Отцу надоели мои похождения и развлечения. Он захотел видеть меня более ответственным и серьезным, посчитав, что женитьба поможет мне в этом.

— И как вы собираетесь объяснять ему причину расторжения помолвки через год, да еще перед свадьбой?

— Скажу, что хочу пока оставаться свободным и ответственность семейных обязанностей не для меня.

Марину так и подмывало спросить: «А ничего, что этим вы испортите мою репутацию?» — но, по-видимому, это для лорда не имело никакого значения. Думать только о себе — вот исключительное право «золотой молодежи» Шамбалы.

А что она? Ей не привыкать быть «ненужной невестой», которую выкинули за ненадобностью. Сможет ли она это пережить? Ради счастья сестры — легко. Осознаёт ли герцог в какой ситуации окажется она через год? Нет, для этого в голове необходимо минимальное количество серого вещества. Здесь же — стерильная чистота.

В воспоминаниях всплыли серые ясные глаза её бывшего жениха, что с легкостью отказался от нее в самые трудные и тяжелые для девушки дни.

Тогда…

Шёл третий месяц, после гибели родителей, на карету которых напали. Никакие артефакты-защитники и родовая магия не помогли им выжить в той мясорубке. Расследованием занималась направленная Императором комиссия, но всё так вяло делалось и с неохотой, что создавалось впечатление — никому это не интересно. Сестры переживали свое одиночество, в один вечер оказавшись сиротами. Повезло только, что Марина тогда уже была совершеннолетняя и им не назначили опекуна. Официально опеку над сестрой оформили на нее.

Боль, горечь, слезы — те частые посетители в их доме, что не уходили ни на минуту. После похорон к ним не спешили приезжать в загородное поместье сочувствующие и поддерживающие. Все боялись, что на них тоже будет нападение на той же дороге к поместью. Девушки оказались в вынужденной изоляции.

А