- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »
Граф Кисету КАМЕЛИИ высокого и низкого полета
КАМЕЛИИ высокого и низкого полета
Глава I НА КУЗНЕЦКОМ И В ЭРМИТАЖЕ
На дворе стоял теплый весенний день. Снег уже давно сошел с главных улиц Москвы, хотя в переулках его оставалось еще порядочно: и там и сям еще виднелись большие несвезенные глыбы наколотого льда. В воздухе веяло свежестью и теплотой. Лучи солнца, еще не жгучие и палящие, как во время лета, только слегка согревали. По улицам бежали ручьи, стекая все в громадный резервуар, Москву-реку, которая посинела и надулась, но лед еще стоял и не ломался. Новомодная коляска, запряженная парой отличных вороных лошадей в шикарной сбруе, быстро мчалась в гору по Кузнецкому мосту. В коляске сидели две женщины. Одна из них была блондинка с тонкими и изящными чертами лица. Насмешливая улыбка играла на ее тонких губах. Она была, бесспорно, очень хороша собой, но в чертах ее уже проглядывало утомление, пресыщение, а может быть, и скука. Подруга ее представляла собой тип совершенно противоположный: это была маленькая, сухощавая брюнетка с острым носиком, большими черными, веселыми глазами и пикантной улыбкой. Вся фигурка ее, живая и маленькая, производила славное, веселое впечатление: чувствовалась, что это не статуя, а женщина, что она молода, полна силы и огня, что она еще хочет жить, жить и жить. Вы спросите меня, быть может, читатель, как одеты были обе женщины? О, одеты они были безукоризненно; элегантно сидели на них белые воздушные шляпочки с белыми лентами и черные бархатные кофточки. Шикарный тигрового цвета плед покрывал их ноги, а потому и мешал рассмотреть цвет платья. Коляска на самой крутизне горы поехала несколько потише; в это самое мгновение щегольская эгоистка[1], с толстым бородатым кучером и подбоченившимся франтом в сером пальто и черной шляпе, как молния пронеслась мимо. — Это он, это Мащокин, — крикнула белокурая. — Да, да, это он, — рассеянно отвечала ее подруга. Эгоистка, промчавшись шагов сорок, круто повернула назад и скоро поравнялась с коляской. Наружность господина, сидевшего в ней, была довольно замечательна. Это был здоровенный, тучный блондин с крупными, топорными чертами лица. На этом лице, открытом и честном, так и виднелись доброта и простосердечие, хотя длинные усы и придавали ему несколько суровый вид; это был вполне тот оригинальный, в настоящее время почти вымерший, тип старинных дворян-помещиков, засидевшихся в деревне, где они проводили время на славу, а затем приезжавших в Москву хорошенько повеселиться и, что называется, пустить в глаза пыль. Господин, поравнявшись с коляской, чуть-чуть дотронулся пальцами до шляпы. «Адель, Соничка», — прошептал он. Сидевшие в коляске улыбнулись. Коляска, взъехав на гору, опять повернула вниз и с громом и треском подкатила к магазину Фульда. — Дайте мне браслет, только поновее, — обратилась белокурая к приказчику. — Tout de suite, madame[2], — произнес тот с достоинством. Браслеты были принесены. Белокурая начала их рассматривать один за другим. — Нет у вас лучше? — обратилась снова к приказчику белокурая. Приказчик опять отправился за браслетами. В это время к магазину подлетела знакомая уже нам эгоистка с сидевшим на ней тучным блондином. Через минуту он, пыхтя и отдуваясь, уже входил в магазин. — Que faites vous ici, mesdames?[3] — произнес он хриплым голосом, пожимая руки дамам. — Вы видите — покупаем браслеты, — довольно сухо отвечала ему черноволосая. Блондин на минуту замолчал. В это время воротился приказчик, держа в руках несколько коробочек с браслетами. — Ах, как хорош! — вскрикнула белокурая, выбрав великолепный литой браслет с небольшими изумрудами. — Что стоит? — Триста рублей. — Вот деньги, — и Адель небрежно бросила на прилавок три смятые сторублевые. — Что же вы себе ничего не купите, m-lle Sophie? снова вмешался блондин, обращаясь к черноволосой. Та пожала плечами. — У ней чахотка, — захохотала белокурая. — А у меня есть против нее верное лекарство, — засмеялся блондин. — Что стоит? — обратился он к приказчику, показывая на великолепный фермуар, лежавший за стеклом в ящике. — Восемьсот рублей. — Хорошо. Блондин вытащил из бокового кармана сюртука полновесный бумажник и отсчитал требуемые деньги. — Надеюсь, болезнь ваша прошла? — сказал он любезно черноволосой, передавая ей фермуар. — Merci, — улыбнулась Sophie, принимая подарок и пожимая руку блондину. Адель с завистью посмотрела на подарок. — А так как ваша болезнь, милая Соничка, прошла, и вы находитесь в вожделенном здравии, то я прошу сегодня вас, а также и m-lle Адель позавтракать вместе со мной в Эрмитаже. Там сегодня получены самые свежие фленсбургские устрицы. Блондин раскланялся с дамами и, так же пыхтя и отдуваясь, вышел из магазина. Обе дамы следовали за ним.Ровно в 2 часа к подъезду Эрмитажа подъехал знакомый уже читателю блондин. Вместе с ним, немного погодя, приехал и другой господин. Это был также блондин довольно высокого роста, одетый очень щеголевато. Лицо новоприбывшего, смолоду, вероятно, очень красивое, теперь производило не совсем приятное впечатление. Это была сильно потертая и истасканная физиономия, на которой легко можно было видеть следы веселой жизни и разгульных, бессонных ночей. Небольшие белокурые усы его были слегка закручены, большие, серые, навыкате глаза смотрели лениво и немного самодовольно. — Отдельную комнату, получше, — скомандовал тучный блондин кланявшимся официантам. — Пожалуйте-с, направо-с. Оба новоприбывшие взошли в небольшую комнату, посередине которой стоял накрытый снежной белизны скатертью стол с несколькими приборами. — Подай карточку, да когда приедут сюда две дамы и будут нас спрашивать, то проводи их прямо сюда. Затем дай водки и принеси закусить икры, балыка и там чего-нибудь получше. — Слушаю-с. Официант исчез. Оба блондина прошлись по рюмочке, затем тучный блондин стал обдумывать завтрак. В это время появились Адель и Соня. — Позвольте представить вам, m-lle Адель, одного из наших общих знакомых, Николая Семеновича Орсохова, — смеясь, рекомендовал тучный блондин своего знакомого. — А! мы уже знакомы, — улыбнулась Адель. — Быть может, не довольно
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »