нерушимую волю к миру". И далее: "Слушая их, я много узнал. Я открыл спокойную уверенность этих людей…"

Если говорить о жанровых особенностях, то и "Путешествие в Советский Союз" и "Сказание о КамАЗе" представляют собой свободный репортаж, содержащий обильную и интересную информацию. Рассказы о только что увиденном органично переплетаются с экскурсами в историю, в прошлое и с заглядом в будущее — со сведениями о том, как будут выглядеть эти места через десяток и более лет.

Написанные живым, эмоциональным языком, обе книги легко читаются. Не хотел бы быть неправильно понятым: речь идет вовсе не о том "легком чтении", когда этими словами характеризуют легковесные, неглубокие сочинения, которые, даже при наличии лихо закрученного сюжета, скользят по поверхности сознания читателя, не заставляют работать мысль и вскорости оказываются позабытыми. К книгам Алекса Ла Гумы и Андре Ремакля все это не имеет ни малейшего отношения.

Оба писателя не просто собирают и фиксируют факты. Они анализируют и обобщают их, размышляют над ними, приглашая к размышлениям и читателя. О чем же размышляют наши зарубежные друзья? О реальных правах и свободах, которыми широко пользуются все советские люди. О глубоком демократизме общества зрелого социализма. О положении женщины в СССР. О сегодняшней нашей молодежи и единстве поколений советского народа. О том огромном внимании, которым окружены в Стране Советов дети. О решении в СССР национального вопроса. Об особенностях советской культуры, социалистической по содержанию, многообразной по национальным формам и интернационалистской по своему духу и характеру.

С первых же дней пребывания в СССР наши гости окунулись в атмосферу единства и дружбы народов. Они увидели эту дружбу в действии, в конкретных — больших и малых — ее проявлениях. Их путевые блокноты заполнились множеством свидетельств глубокой правильности слов Леонида Ильича Брежнева: "Единство многонационального советского народа прочно, как алмаз. И как алмаз переливается многоцветьем граней, так и единство нашего народа сверкает многообразием составляющих его наций, каждая из которых живет богатой, полнокровной, свободной и счастливой жизнью"^[2].

Зарубежные писатели воочию убедились в том, что законом жизни народов нашей страны стала взаимная выручка, готовность прийти на помощь друг другу. Андре Ремакль особо подчеркивает, что КамАЗ строила вся страна, все советские республики. Набережные Челны по национальному составу населения он образно именует Советским Союзом в миниатюре. Алекс Ла Гума вспоминает слова председателя нурекского городского Совета: "Мы называем Нурек букетом Советского Союза, так как здесь представлены сорок пять национальностей. Двести больших и малых городов страны прислали сюда рабочую силу, материалы, научные разработки".

Для Алекса Ла Гумы, на собственной судьбе испытавшего, что такое национальный гнет и расовая дискриминация, национальные отношения в СССР представляют, естественно, особый интерес. Не случайно он уделил им так много внимания в своей книге. В Душанбе у писателя была встреча с работницами текстильной фабрики. "Мои собеседники, — пишет он, — захотели узнать о положении рабочих в Южной Африке. Мне пришлось рассказать о расовой дискриминации, о привилегиях белого меньшинства, о резервациях, о неравноправном экономическом, политическом и социальном положении негров, расистской теории превосходства белых. Мои слушатели были крайне озадачены, с трудом постигая сказанное. Они никогда в жизни не испытывали ничего подобного.

— Кто такой надсмотрщик? — спросила смущенно одна из женщин".

Писатель вспоминает, как в Сибири, приехав в Усть-Ордынск, центр автономного округа, он беседовал с двумя врачами-бурятами, хирургом и невропатологом, интересовавшимися организацией здравоохранения в Южной Африке. "Они были крайне удивлены тем, что я им рассказал о системе здравоохранения в африканской стране, где господствуют белые. Многие советские люди с трудом понимают, что такое дискриминация отдельных слоев населения, поэтому им приходится долго объяснять, что это значит. Лучше в СССР понимают это те, кто в годы войны оказался на оккупированной фашистами территории".

И далее Алекс Ла Гума пишет, что капитализм, который маскируется сегодня всякого рода яркими словечками типа "свободный мир", "великое общество", "западная цивилизация", все больше раскрывает свою неспособность избавить людей от национального угнетения, расизма, устранить из жизни общества антагонизм, ненависть, недоверие между народами; что для капитализма национальный гнет, расовый антагонизм так же неизбежны, как и эксплуатация человека человеком.

Многое из того, что открыли для себя Алекс Ла Гума и Андре Ремакль, приехав в Советский Союз, нам-то, разумеется, хорошо известно, прочно вошло или входит в нашу жизнь. Но это ни в какой мере не умаляет интереса к созданным ими книгам. Страницы этих книг вобрали в себя тонкие и точные писательские наблюдения и массу таких подробностей нашего бытия, которых мы сами подчас уже и не замечаем, как не замечаем необходимого для дыхания воздуха, — подробностей, увиденных глазами друзей и по достоинству оцененных ими. Прочтите "Путешествие в Советский Союз" и "Сказание о КамАЗе" — и вы убедитесь в этом. И, смею думать, не пожалеете о затраченном времени.

Валерий Косолапов

АЛЕКС ЛА ГУМА ПУТЕШЕСТВИЕ В СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

A Soviet Journey by Alex La Guma Moscow, 1978

Перевод с английского С. Соловьевой

ОТ АВТОРА

Автор выражает свою благодарность издательству "Прогресо и Союзу писателей СССР за создание условий, способствовавших написанию этой книги. Он также сердечно благодарит всех тех, кто помогал ему в успешном осуществлении его поездок в различные пункты Советского Союза.

Поистине верно, что, путешествуя, человек многое познает и обогащает свои знания.

Салим бин Абакари. "Путешествие в Россию и Сибирь в 1896 году".

ПРОЛОГ

Над восьмипенсовыми местами кинотеатра стоял запах жареной рыбы и табака, смешанный с дешевыми духами и человеческим дыханием, а луч кинопроектора с трудом пронизывал облака сигаретного дыма. На экране мелькала Россия: бедная, покинутая героиня печально двигалась вдоль поезда на фоне падающих искусственных снежинок, безумно вглядываясь в каждое освещенное окно вагонов. Там был князь, высокомерный и пренебрежительный, не обращающий внимания на ее мольбы и слезы. Его холодный взгляд был устремлен вперед. Дальше по фильму он, покаявшись, следует за ней в сибирские снега и ссылку.