конечно же, заслуживало наибольшего уважения.

  Но редкий мальчишка осмелится повторить то, что проделывают старшие, - проплыть подо льдом до соседней проруби. Впрочем, пока этого от них никто не требует: до воинского посвящения им всем еще далеко. А вот когда придет время, это будет одной из непременных задач для каждого, кто стремится получить право называться воином. И не прошедший хотя бы одно из испытаний так и останется ходить в "отроках" до следующего года. Поэтому-то и находятся порой среди юных ваннахов такие, кто отваживается попытать свои силы загодя. Правда, при этом их непременно обвязывают веревкой - без подобной предосторожности заплывать под лед новичкам не дозволяется.

  ...Не успели Атри и Гуннас перекинуться парой слов со сверстниками, как молодежь расступилась, и вперед выскочил очередной желающий покорить подледную стезю: по обнаженному телу, щедро натертому жиром, заплясали блики от факелов. Гуннас запоздало признал в выбежавшем своего старшего брата Снорди - а в следующий миг тот уже метнулся к проруби, точно выпущенная из лука стрела, и головой вперед ушел под воду, почти не подняв брызг. Окружающие восторженно ухнули.

  - Здорово у него выходит! - Атри даже языком прищелкнул.

  - Да уж, - подтвердил Гуннас, с какой-то даже гордостью. Но почти сразу же где-то в глубине кольнула зависть: "А вот я смог бы, как брат?" При одном взгляде на темную прорубь Гуннас вдруг, к собственному удивлению, понял, что лезть ему туда что-то не очень хочется. Понял - и разозлился на себя. "Девчонка, трус! - засело в мозгу тупой иглой. - А вот и прыгну, назло прыгну!"

  Атри был настроен по-боевому. Расспросил у столпившихся ровесников, кто из них уже прыгал в прорубь, кто нырял с головой. Оказалось, что никто из ребят так и не осмелился опуститься под лед.

  - А мы с Гуннасом попробуем, - решительно сказал он.

  - Попробуем, - вторил ему Гуннас, как можно более равнодушно, словно нырять в прорубь для него было делом давно привычным.

  А у самого внутри предательски похолодело. Но Гуннас лишь упрямо мотнул головой: "Я сын вождя или кто?" - и принялся расстегивать пояс. Руки слушались плохо. И что это с ним такое сегодня? Чай не впервой в прорубь лезть, а дрожит, как маленький! Чтобы скрыть волнение, он заговорил, обращаясь к товарищам:

  - А знаете, как старый Ранн называет ныряние в прорубь? - И, не дожидаясь ответа, добавил: - Прыжком в утробу ледяного чудовища.

  - Это еще почему? - спросил кто-то.

  Но Гуннас все возился с поясом и не сразу ответил. И тут вмешался Атри - напустил на себя важный вид и принялся объяснять:

  - Когда-то великий Зихерд сошелся в схватке с Ледяным Зверем, который пожрал у людей всю воду. Чудище разинуло пасть, чтобы проглотить воина, но Зихерд отважно прыгнул ему в утробу и принялся рубить тварь изнутри. В конце концов Зверь издох, а Зихерд прорубил в брюхе дыру, выпустил воду и вылез сам.

  - Ну и что? - бесцеремонно бросил Хольси, низкорослый задиристый паренек. - Кто про это не слышал!

  - А то! - взъерошился Атри. - Это ведь с тех пор наши предки ввели такой обряд - нырять в прорубь, под лед. Каждый, кто проходит посвящение в воины, должен повторить подвиги Зихерда, в том числе запрыгнуть в пасть Ледяного Зверя - и невредимым выйти наружу.

  - Вот оно что! - понимающе протянул кто-то.

  Многим было хорошо известно: мерзлая твердь, что затягивает к зиме поверхность озера, - это не просто лед, а насылаемое повелителем стужи Хисмурсом ледяное чудовище, которое пожирает все реки и озера вместе с подводной живностью.

  - Да, - подытожил Атри. - Поэтому и сегодня, в самую длинную ночь года, воины ныряют под лед, чтобы, как когда-то сделал Зихерд, помочь воде освободиться - тогда с приходом весны ледяное брюхо лопается. А не будь этого обряда - еще неизвестно, убрался бы по весне Ледяной Зверь, да и наступила бы она вообще, весна-то?

  - А ты не врешь? - хитровато сощурился Хольси.

  - Я вру? Да нам сам Ранн рассказывал! Вон у Гуннаса спросите, если не верите, - и Атри повернулся к другу.

  Но Гуннасу почему-то уже расхотелось вспоминать предания, которые он с Атри слышал вчера от своего двоюродного прадеда. И без них было невмоготу: мальчику казалось, будто кто-то закручивает в узел его внутренности. Он лишь хмуро буркнул:

  - Да, это правда.

  - Ну вот, а я что говорил! - обрадовался Атри. - Прорубь - это пасть чудовища.

  Он был уже в чем мать родила и теперь резво подпрыгивал на месте да поглядывал на Гуннаса, который все еще стягивал штаны.

  - Эй, погоди-ка! - шагнул вперед Хольси, подмигнув товарищам. - Это что же получается: если вот эта прорубь - пасть, тогда другая, откуда выныривают, она что? Задница, что ли?

  Столпившиеся вокруг мальчишки так и зашлись от хохота.

  - Точно!

  - Верно!

  - Вот это сказал!

  А Хольси, давясь смехом, добавил:

  - Смотрите не пытайтесь через задницу вынырнуть! Застрянете еще, чего доброго! Чем вас потом вынимать?

  Атри только отмахнулся: он и сам уже еле сдерживал смех.

  Гуннасу же было совсем не до веселья: напротив, чем дальше, тем все более зловещей чудилась ему зияющая прорубь - того и гляди заглотит и обратно не выпустит. "Что еще за лихо!" - поморщился он в сердцах.

  - Ну, чего же ты? - поторопил его Атри. И, не дожидаясь ответа, коротко разбежался и с шумом ушел под воду, обдав Гуннаса тучей брызг. Прошло довольно много времени, прежде чем голова его показалась из-под воды: отфыркиваясь и восторженно ухая, он выбрался на лед и встал на разостланную шкуру.

  Вокруг одобрительно шумели. Лишь Хольси по-прежнему корчил ухмылку.

  Гуннас безо всякого воодушевления глядел на черную воду, по которой плясало пламя факелов. И все же понимал, что тянуть нет смысла - надо прыгать, а то еще, чего доброго, трусом прозовут. Краем глаза он заметил, как