неправдоподобие еще более усиливает печальное подозрение, что это не живой персонаж, а кукла, движущаяся в угоду авторскому замыслу.

У меня лично есть еще некоторые неприятные ощущения: например, что некоторые рассказы Руты сделаны ниже уровня окружающего (шалевовского) рассказа — при переводе никак не удавалось «дотянуть» их текст до привычного нам по «Эсаву» и «Фонтанелле». И насчет «пустот» в тексте (не только сыновья деда, пропавшие, как десять колен израилевых, но и то «пустое место», что обозначено как «наша мать», и семьи галилейских родителей Зеэва и Рут, исчезнувшие сразу после того, как у автора исчезла в них надобность) — всё это тоже нами ощущалось.

Я говорю Алле: «Мягко говоря, это не самый лучший роман Шалева». А Алла мне отвечает: «Всё равно Шалев — гений, а всё остальное второстепенно». Кажется, мы оба правы.

И, конечно, Вы тоже правы, дочь моя.

ПС. А вот сейчас Алла, прочитав это мое письмо, добавлять пока не хочет, а задумчиво говорит: а может, вообще неправильно требовать реалистической правдоподобности от истории, которая развертывается в ином (литературном) измерении? И в меня закрадывается мысль: а что, если она права? Может быть, эта книга действительно написана в двух измерениях, на что намекает ее конструкция: в одном измерении звучат исповеди Руты, которые складываются в реальную «историю семьи Тавори», а в другое мы попадаем внутри ее рассказов, и оно подчеркнуто отделено от реальности кавычками мифотворчества. Иными словами, рассказы Руты призваны создать возвышенный — и жестокий — «миф семьи Тавори», и их мир не нужно воспринимать как реальный. Мы ведь не требуем правдоподобия от поведения Эдипа или Дидоны и не осуждаем миф на пропуски и зияния сюжета.

Не знаю, не знаю…

Но тут Вы, в своей роли Станиславского, снова скажете: «Всё что угодно, но пусть я поверю!» — и тоже будете правы, дочь моя.

ППС. Кончаю, и поскольку написал безбожно много, решаюсь напомнить о заглавии.

Здоровья Вам и всем Вашим, удачной поездки в Москву.

Р.

Примечания

1

Роман, о котором идет речь в публикуемых письмах, вышел в 2015 году под названием «Вышли из леса две медведицы» в серии «Проза еврейской жизни», выпускаемой московскими издательствами «Текст» и «Книжники». (Здесь и далее примечания редактора.)

(обратно)

2

Кавод (иврит) — уважение.

(обратно)

3

Штаим (иврит, женский род) — два; дубим (иврит, мужской род) — медведи.

(обратно)