Я не доверяю тебе, шепчут ее пустые зеленые глаза, держись от меня подальше.

— Между прочим, ты находишься здесь достаточно давно, чтобы знать, во сколько завтрак, — продолжает она.

Мне протягивают еще один стаканчик. Утром нужно выпивать только одну таблетку, но Элис проверяет лучше, чем Кэйт. Она аккуратно заглядывает мне в рот, поворачивая мою челюсть налево и направо, словно я кукла.

Еще секунда и я бы подавилась таблеткой, когда она наконец-то отходит. Ее взгляд быстро перемещается к кроватке Эвелин.

— Одевайся. Я вернусь через несколько минут.

Как только она выходит, я слышу ее бормотание:

— Ребенку здесь не место.

Как только дверь захлопывается, я выскакиваю из кровати и прячу таблетку в моем тайнике. Обернувшись, я осматриваю комнату в поисках напоминаний о визите Уэса прошлой ночью.

Я наряжалась для него. Я смотрю вниз на пижаму и осознаю, что не помню, как переоделась. Бегу к маленькому шкафу в углу. Мое платье висит на вешалке. Прямо над туфлями.

Переодеваясь, я думаю о прошлой ночи. Все кажется слишком реальным, чтобы быть сном. Я уверена в этом. Но у меня нет весомых доказательств.

Я иду в ванную и умываюсь. Подняв голову, смотрю на свое отражение. Сейчас было бы неплохо замазать консилером синяки под глазами и нанести немного румян на бледные щеки.

Но я не могу это сделать. Весь процесс ощущается обманом, словно я пытаюсь нацепить на себя чужую личину. Не имеет значения, как сильно я пытаюсь сделать ее своей, она все равно не подходит мне.

Я уже даже не знаю, что делает меня мной.

Эвелин плачет. Я выбегаю из ванной и несусь к колыбельке.

Я туго ее запеленала, но ее ручки сжаты в маленькие кулачки, пока она потягивается. Восхитительно, что эта крошка оказывает на меня такое сильное воздействие. Одной своей улыбкой она может стереть с моего лица злость и грусть.

Не могу насытиться ее улыбкой.

Я быстро меняю ей подгузник и переодеваю ее в чистые ползунки. Закончив, я пеленаю ее, беру бутылочку с тумбочки, и сажусь в кресло-качалку. Наблюдая, как она ест, я тихонько напеваю детскую песенку. Она всегда смотрит на меня своими невероятно яркими голубыми глазами. Все ее внимание и доверие принадлежит мне, и это единственная важная вещь во всем мире. Люблю эти моменты. Когда ее крошечное тело прижато к моему, я могу слышать как бьется ее сердце. Это всегда меня успокаивает. Когда она заканчивает, я прижимаю ее к плечу и несу ее обратно.

Через мгновение приходит Элис.

— Готова?

Нет, не совсем. Эвелин еще не срыгнула. Ребенку нужно срыгнуть или будут газы. Но вместо того, чтобы это сказать, я прикусываю язык и неохотно встаю.

— Да.

Элис холодно на меня смотрит. Она смотрит на меня так, словно я отвратительна.

— Так как ты проспала, ты лишаешься свободного времени в комнате отдыха.

— Почему?

— Потому что тебе нужно встретиться с доктором.

Моя жизнь здесь идет по определенному распорядку. И этот распорядок никогда не нарушается: завтрак; комната отдыха; ланч; терапия; ужин. Возвращение в комнату, если есть свободное время, потом принятие лекарств и отбой.

Именно эти моменты разбавляют монотонность этого места. Держат нас в здравом уме.

— Я хочу пойти в комнату отдыха.

Все здесь называют эту комнату гостиной. За исключением приема пищи и общей терапии, это единственное время, когда мужчины и женщины проводят время вместе.

— Ну, не сегодня. Ты пропустила положенное тебе время в гостиной, потому что играла в спящую красавицу.

— Не знала, что у меня есть график.

— Пошли уже.

Я упорно стою на своем.

— Нет.

— У тебя нет выбора. Пора увидеться с доктором.

Выражение лица Элис говорит о том, что она с легкостью протащит меня по коридору. Ей это не составит никакого труда.

Никогда до этого я не перечила Элис; для этого причин просто не было причин. Но сегодня она нарушает мой распорядок. Я открываю рот, но меня перебивают прежде, чем я успеваю что-либо сказать.

— Глядите-ка! Это ж Мисс Память!

Ригэн, которая кружила вокруг медсестры, теперь подкрадывается ко мне.

— Ригэн, что ты делаешь? — спрашивает Элис серьезным тоном.

Большинству пациентов этой фразы хватило бы для того, чтобы прийти в себя. Но не Ригэн. Она плохая девочка Фэйрфакса. Она появилась здесь два месяца назад и закрепила за собой рекорд по количеству попыток к побегу. Шесть раз.

Она выглядит такой безобидной со своими зелеными кукольными глазами и каштановыми волосами, которые свободно свисают до талии. Но взгляд у нее дикий, словно она потерялась и не имеет понятия где она. Порой она ходит в больничной рубашке с пятнами на груди, но через несколько дней медсестры заставляют ее переодеться в спортивный костюм. Завершает ее образ голубой браслет с надписью черным жирным шрифтом: ВОЗМОЖНОСТЬ ПОБЕГА.

Сегодня Ригэн в больничной рубашке.

Она достает пачку сигарет и стучит дном пачки по ладони. Вытаскивает сигарету. Я в шоке смотрю на нее. Также как и Элис.

Ригэн ухмыляется и достает зажигалку. Она выглядит не как пациентка, а как фокусник. Как ей удалось пронести зажигалку через медсестер?

Прежде чем воспользоваться зажигалкой, она улыбается и вытаскивает сигарету изо рта.

— Простите меня. Я такая грубая.

Она протягивает мне свою сигарету.

— Хотите закурить, ребята?

Никто не произносит ни слова.

— Элис? Милая мамочка? Что, никто?

Ригэн смотрит на Эвелин.

— Как насчет тебя, малышка?

Наконец, Элис приходит в чувства.

— Отдай мне это. — Она забирает у Ригэн сигареты и зажигалку, и запихивает себе в карман. — Ты отлично знаешь, что здесь нельзя курить.

— Кто это сказал?

Элис жестом указывает на стойку медсестер. На стеклянной перегородке написано: КУРЕНИЕ В ПОМЕЩЕНИИ ЗАПРЕЩЕНО.

Все прекрасно знают, что курить разрешается только после ланча и ужина. И это можно делать только в маленьком отдельном помещении снаружи, под присмотром медсестер. Внутри курение приравнивается к контрабанде. Ригэн знает об этом.

— Хм. В первый раз вижу это.

Она поворачивается к Элис.

— Ты уверена, что это не только что напечатали?

— Да, я уверена, — шипит та.

— Вау. — Ригэн поднимает руку, чтобы защититься от нее.

— Полегче, Куджо. Нет повода для криков. (Примеч. переводчика: Куджо — сенбернар, укушенный зараженной бешенством летучей мышью — герой одноименного произведения Стивена Кинга)

— Ты должна соблюдать правила как все остальные, Ригэн, — журит девушку светловолосая медсестра. Она выглядит взволнованной,