когда же он допустил ошибку? Когда позволил ему родиться на гильотине или минутой позже, когда навсегда отрекся от него?
За что вы бросили меня, за что? Где мой очаг? Где мой ночлег? Не признаете вы со мной родство, А я — ваш брат, я человек! Откройте двери, люди, я — ваш брат! Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват…
Вейнур действительно наивно полагал, что ему удастся выгнать сына Сатанэль из своей жизни. Король даже разрешил лучшему другу на несколько лет отдалиться от двора, чтобы тот мог воспитывать ребенка вдали от столицы. Он запретил Шеду рассказывать кому бы то ни было, в том числе и самому "неучтенному" сыну правду об отце. Мальчик с раннего детства проявлял интерес к военному делу, и Вейнур планировал организовать ему службу на дальней границе… Ха! Рассмешил Богов своими планами! Когда Веридор шумно справил пятнадцатилетие наследного принца пришло время подыскать Роланду постоянную свиту, а Его Величество, как на зло, не мог присутствовать на отборе из-за незапланированных переговоров с восточным Порсулом (заморский сосед очень не вовремя вознамерился нарушить весьма выгодное Веридору соглашение и променять его на торговый союз с северянами, чего допустить было нельзя ни в коем случае). Поэтому-то сие мероприятие и его проведение было целиком и полностью возложено на Шеда… Уж от кого, от кого, а от друга Вейнур такой подставы не ожидал! И даже его обоснованные уверения, что "так лучше" не успокаивали! Дело в том, что Роланд должен был выбрать себе минимум двоих молодых людей примерно своего возраста как постоянных членов своей свиты, причем это почетное место могли претендовать не только титулованная аристократия или же мелкое дворянство, но и так называемые "теодоры" — приставка к имени незнатного, но зажиточного или потомственно занимающегося каким-либо делом семейства. Они становились его ближайшими соратниками до конца жизни и при желании принца приносили клятву верности на крови. Принимались во внимание не только желания Его Высочества, но и магический аспект: юноши должны были дополнять друга, в "тройке" не могло быть двух сильных щитовиков или же двух целителей. Желательно, чтобы "тройка" при необходимости могла разделить между собой государственные обязанности… Частенько случалось так, что мнения принца и комиссии из государственных мужей, экзаменующих претендентов, не совпадали, потому как Его Высочество выбирал своих друзей без оглядки на их способности. Но именно на этом отборе случилось невероятное! Принц Роланд выбрал двух молодых людей, с одним из которых он никогда прежде не встречался, и их же комиссия признала идеально подходящими для "тройки" наследника! Его Величество хотел было обрадоваться, когда ему доложили столь радостную новость по возвращении во дворец. Но его улыбка увяла, стоило ему зайти в тронный зал и пока только со спины увидеть преклонивших колени юношей… Вейнур почувствовал его в тот момент, когда перешагнул через порог. Сильную яркую демоническую ауру, которая даже в спокойном состоянии давила на окружающих, невозможно было не узнать… Аура, невероятно похожая на его собственную… Его Величество как в тумане обошел новоиспеченную свиту наследника и встал рядом с Роландом перед ними. По этикету королю полагалось говорить первым, но Вейнур просто не мог… жадный взгляд вцепился в темноволосого юношу, опустившего глаза к полу. Король знал, что они бирюзовые, и не хотел видеть их. Но лицо… Нынешний правитель Веридора был знаменит еще и своей красотой, которую признавали даже монахини, неизменно осенявшие его крестным знамением и бессвязно бормочущие ему вслед что-то вроде "Сгинь, нечистый искуситель!" И вот он видел перед собой практически точную свою копию. Те же соболиные брови с хищным разлетом, высокие скулы, по-мужски крупный нос, внушительный разворот плеч, сложение… Вейнур был уверен, что они даже роста одного! Может, надо было не смолчать тогда и приказать мальчишке убираться прочь из дворца, а заодно и умнику Шеду. Он бы сумел переубедить в идеальности кандидатуры и сына, и тем более комиссию, да всю страну, в Хаос! Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но тут юноша вскинул голову и на миг встретился глазами с чернющими очами короля. "Ты ненавидишь меня?" — услышал он чужой и одновременно такой голос в собственной голове. И король вдруг понял, что… нет, не ненавидит. В тот самый миг Вейнур осознал, что все эти годы, качая на руках своих рыженьких солнышек, он невзначай оглядывался, ища темную макушку… Он почему-то был уверен, что его первенец брюнет. Что он похож на него как две капли воды. Что в нем проснулась демоническая сущность и один из королевских магических Даров… Король ни разу за все эти годы не отважился спросить у лучшего друга о его воспитаннике и давил на корню все порывы "случайно" проехать мимо поместья Шеда и хоть мельком выцепить взглядом мальчика с чудесными и проклятыми лично для Его Величества бирюзовыми глазами… А теперь между ними установилась ментальная связь как следствие кровных демонических уз… Это значило, что в душе мальчик признает стоящего перед ним короля отцом, а монарх его — сыном. "Почему ты не смотришь на меня?" Что мог ответить на это Вейнур? Он не смог солгать ему. "У тебя глаза… материнские…" Он все понял. Его Величество чуть не вздрогнул, почувствовав, как боль и обида кнутом хлестнули его сына. А в следующее мгновение Вейнура обдало холодом, заковавшим в ледяные доспехи горячую душу юноши. "Глаза не выколю!" *** Глаза не выколю! С тех пор эти бесстыжие бирюзовые глаза сверлили короля взглядом, презирая все нормы этикета и пиетет перед царственной особой. Вейнур знал, что сын это делает специально, чтобы безмолвно уколоть и упрекнуть его, своего отца, а заодно и свою рану лишний раз потревожить. У него получалось и то, и другое… Но они не были бы Веридорскими, если бы хоть словом, хоть жестом дали понять, как им обоим тяжело! Шед смотрел на это и только безразлично махал рукой, побурчав что-то вроде: "Упрямые бараны. Оба — два!" Не раз Его Величество и по хорошему просил, и приказывал, и даже угрожал лучшему другу, чтобы приструнил воспитанника, но лорд Шеральд в своих лучших традициях игнорировал монаршею волю и флегматично заявлял: — Твой сын — тебе его и воспитывать. Я уже сполна выполнил свой опекунский долг и вложил в него все, что мог. Конечно же, Его Величество так и не поговорил с сыном… А он в каждым годом взрослел и издевался над королевской гордостью одним своим существованием! Естественно,
Его Сиятельство Скандал (2)
За что вы бросили меня, за что? Где мой очаг? Где мой ночлег? Не признаете вы со мной родство, А я — ваш брат, я человек! Откройте двери, люди, я — ваш брат! Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват…
Вейнур действительно наивно полагал, что ему удастся выгнать сына Сатанэль из своей жизни. Король даже разрешил лучшему другу на несколько лет отдалиться от двора, чтобы тот мог воспитывать ребенка вдали от столицы. Он запретил Шеду рассказывать кому бы то ни было, в том числе и самому "неучтенному" сыну правду об отце. Мальчик с раннего детства проявлял интерес к военному делу, и Вейнур планировал организовать ему службу на дальней границе… Ха! Рассмешил Богов своими планами! Когда Веридор шумно справил пятнадцатилетие наследного принца пришло время подыскать Роланду постоянную свиту, а Его Величество, как на зло, не мог присутствовать на отборе из-за незапланированных переговоров с восточным Порсулом (заморский сосед очень не вовремя вознамерился нарушить весьма выгодное Веридору соглашение и променять его на торговый союз с северянами, чего допустить было нельзя ни в коем случае). Поэтому-то сие мероприятие и его проведение было целиком и полностью возложено на Шеда… Уж от кого, от кого, а от друга Вейнур такой подставы не ожидал! И даже его обоснованные уверения, что "так лучше" не успокаивали! Дело в том, что Роланд должен был выбрать себе минимум двоих молодых людей примерно своего возраста как постоянных членов своей свиты, причем это почетное место могли претендовать не только титулованная аристократия или же мелкое дворянство, но и так называемые "теодоры" — приставка к имени незнатного, но зажиточного или потомственно занимающегося каким-либо делом семейства. Они становились его ближайшими соратниками до конца жизни и при желании принца приносили клятву верности на крови. Принимались во внимание не только желания Его Высочества, но и магический аспект: юноши должны были дополнять друга, в "тройке" не могло быть двух сильных щитовиков или же двух целителей. Желательно, чтобы "тройка" при необходимости могла разделить между собой государственные обязанности… Частенько случалось так, что мнения принца и комиссии из государственных мужей, экзаменующих претендентов, не совпадали, потому как Его Высочество выбирал своих друзей без оглядки на их способности. Но именно на этом отборе случилось невероятное! Принц Роланд выбрал двух молодых людей, с одним из которых он никогда прежде не встречался, и их же комиссия признала идеально подходящими для "тройки" наследника! Его Величество хотел было обрадоваться, когда ему доложили столь радостную новость по возвращении во дворец. Но его улыбка увяла, стоило ему зайти в тронный зал и пока только со спины увидеть преклонивших колени юношей… Вейнур почувствовал его в тот момент, когда перешагнул через порог. Сильную яркую демоническую ауру, которая даже в спокойном состоянии давила на окружающих, невозможно было не узнать… Аура, невероятно похожая на его собственную… Его Величество как в тумане обошел новоиспеченную свиту наследника и встал рядом с Роландом перед ними. По этикету королю полагалось говорить первым, но Вейнур просто не мог… жадный взгляд вцепился в темноволосого юношу, опустившего глаза к полу. Король знал, что они бирюзовые, и не хотел видеть их. Но лицо… Нынешний правитель Веридора был знаменит еще и своей красотой, которую признавали даже монахини, неизменно осенявшие его крестным знамением и бессвязно бормочущие ему вслед что-то вроде "Сгинь, нечистый искуситель!" И вот он видел перед собой практически точную свою копию. Те же соболиные брови с хищным разлетом, высокие скулы, по-мужски крупный нос, внушительный разворот плеч, сложение… Вейнур был уверен, что они даже роста одного! Может, надо было не смолчать тогда и приказать мальчишке убираться прочь из дворца, а заодно и умнику Шеду. Он бы сумел переубедить в идеальности кандидатуры и сына, и тем более комиссию, да всю страну, в Хаос! Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но тут юноша вскинул голову и на миг встретился глазами с чернющими очами короля. "Ты ненавидишь меня?" — услышал он чужой и одновременно такой голос в собственной голове. И король вдруг понял, что… нет, не ненавидит. В тот самый миг Вейнур осознал, что все эти годы, качая на руках своих рыженьких солнышек, он невзначай оглядывался, ища темную макушку… Он почему-то был уверен, что его первенец брюнет. Что он похож на него как две капли воды. Что в нем проснулась демоническая сущность и один из королевских магических Даров… Король ни разу за все эти годы не отважился спросить у лучшего друга о его воспитаннике и давил на корню все порывы "случайно" проехать мимо поместья Шеда и хоть мельком выцепить взглядом мальчика с чудесными и проклятыми лично для Его Величества бирюзовыми глазами… А теперь между ними установилась ментальная связь как следствие кровных демонических уз… Это значило, что в душе мальчик признает стоящего перед ним короля отцом, а монарх его — сыном. "Почему ты не смотришь на меня?" Что мог ответить на это Вейнур? Он не смог солгать ему. "У тебя глаза… материнские…" Он все понял. Его Величество чуть не вздрогнул, почувствовав, как боль и обида кнутом хлестнули его сына. А в следующее мгновение Вейнура обдало холодом, заковавшим в ледяные доспехи горячую душу юноши. "Глаза не выколю!" *** Глаза не выколю! С тех пор эти бесстыжие бирюзовые глаза сверлили короля взглядом, презирая все нормы этикета и пиетет перед царственной особой. Вейнур знал, что сын это делает специально, чтобы безмолвно уколоть и упрекнуть его, своего отца, а заодно и свою рану лишний раз потревожить. У него получалось и то, и другое… Но они не были бы Веридорскими, если бы хоть словом, хоть жестом дали понять, как им обоим тяжело! Шед смотрел на это и только безразлично махал рукой, побурчав что-то вроде: "Упрямые бараны. Оба — два!" Не раз Его Величество и по хорошему просил, и приказывал, и даже угрожал лучшему другу, чтобы приструнил воспитанника, но лорд Шеральд в своих лучших традициях игнорировал монаршею волю и флегматично заявлял: — Твой сын — тебе его и воспитывать. Я уже сполна выполнил свой опекунский долг и вложил в него все, что мог. Конечно же, Его Величество так и не поговорил с сыном… А он в каждым годом взрослел и издевался над королевской гордостью одним своим существованием! Естественно,