Иногда рамки традиционной поэтики Елагиной мешают, и в пылу спора она позволяет себе то неточные рифмы («правок — помарок»), то неуклюжие инверсии («человечий неуместен где наряд»). Стихи ее очень логичны — излишняя линейность, не подкрепленная всем арсеналом «классики», сушит их ткань. Нет здесь дальних ветвящихся ассоциаций, нет словесных неожиданностей. Такое впечатление, что Елагина, увлекшись смыслами, пренебрегает возможностями звука или в угоду ритму заполняет пространство провисающими строками: «Как песнь, что нежно нашептала муза, / в самозабвении смежив, как ангел, очи».

Правда, образность у поэтессы оригинальна, но что стоит за ней?

Нестандартно? Да. Органично? Вряд ли (даже произнести сочетание как-кук трудно). В некоторых стихах образы претендуют на оригинальность, но по существу пусты: «пейзаж с точки зрения леса» или «портрет с точки зрения носа». Или: «Время — это Бог, неощущаемый, как чужие усы» — кажется, что неожиданное сравнение здесь просто подтянуто к рифме «часы». Или почему сменивших коня ждет «улов» — тогда уж сменить надо было невод. Ее верлибры звучат свободней и чище.

Но мне у поэтессы интересно другое — диапазон голоса, его амплитуда — лексическая, эмоциональная, логическая. Общепоэтическая лексика у нее может сочетаться с современной, и тогда плохая погода — это просто «Господь отключил свой мобильный». Об одном и том же она цедит сухо: «дефицит эмоционального фона», и тут же откровенно признается: «больно». Высокопарное «упование на милосердье Божие» соседствует с эпатажными прозаизмами типа «регистраторша генитальных особенностей, / по всем правилам / гламурного мейнстрима / разыгрывающая порочность, / но при этом являющая / острую вербальную фригидность».

Не то чтобы мне была близка такая поэтика. Я-то как раз предпочитаю искать магию больше в музыке, чем в семантике, да и радуют мой слух скорее привычные созвучия. А у Елены Елагиной музыки мало, но напряжен вектор смысла, хотя Бродский и говорил, что вычленение содержания не идет поэзии на пользу.

Но мной движет конкретное любопытство — желание найти еще одного человека, говорящего на похожем языке. И еще — интересует жест и стратегия, с поколенческих, так сказать, позиций. Нужно быть бесстрашной, чтобы предъявлять свои экзистенциальные проблемы, двигаясь при этом поперек общего культурного потока. «Безумство храбрых» в каком-то смысле.

Удалась ли попытка? Не знаю. Но у меня она вызывает уважение.

Ирина ВАСИЛЬКОВА.

Примечания

1

Елена Елагина. Гелиофобия. Книга стихов. СПб., «Журнал „Звезда“», 2004, 142 стр. («Urbi». Литературный альманах. Выпуск сорок шестой. Серия «Новый Орфей» /14/).

(обратно)