головой.

Бен не отпускает моё бедро.

— Это новое начало, Рей. Я позабочусь о том, чтобы ты была счастлива.

— Ладно, — ворчу я. Это не хренова Калифорния, которая сделала бы меня счастливой.

Мы едем ко мне домой, чтобы я могла закончить сборы. Я многое выбрасываю, кроме кое-какой одежды, потому что хочу просто обо всём забыть. Я получу наследство, когда мне исполнится восемнадцать, но на данный момент я хотя бы могу продать свой дом. У Леи уже есть несколько заинтересованных покупателей, и она собирается отложить деньги для моей учёбы в университете.

Мы все вместе ночуем в отеле, просматривая старые фотки папы и мамы. Папины родители давно умерли, поэтому детских фото не так много. Бен засветился на нескольких. Он постоянно хмурился, и моя мама всё время посмеивалась над ним. Бен чуть не давится виски, когда Лея достаёт фотку, где он, бухой в хламину, отжигает в платье на папином мальчишнике.

— Сожги это! — кашляет Бен и тянется за фоткой, но Лея, смеясь, быстренько всучивает её мне.

Я крепко сжимаю пальцы и убегаю, а Бен кидается за мной. Он ржёт, держа в руке стакан с виски, а Лея кричит, чтобы я защитила фотку любой ценой. Бен матерится и чуть ли не сваливается, когда мы добираемся до спальни. Я пытаюсь захлопнуть дверь.

Он распахивает её и хватает меня за талию, прежде чем я успеваю увернуться. Я визжу, дрыгая ногами, и хихикаю, а Бен спотыкается, раскачиваясь со мной на пару.

— Я… — Он кряхтит, шатаясь из стороны в сторону. — Боже, ребёнок! Я сейчас свалюсь…

Мы падаем прямо на кровать. Бен снова матерится и добивает вискарь, а потом кидает стакан на пол и хватает меня обеими руками. Он щекочет меня, а я визжу, но отказываюсь сдаваться, пряча фотку под животом. Лея и Хан болтают в другой комнате, а Бен рычит мне в ухо.

— Клянусь, — пыхтит он, — я не стану тебя удочерять!

— Поздняк метаться!

Бен переворачивает меня на спину и садится сверху. Одной лишь рукой он влёгкую хватает оба моих запястья и, тяжело дыша, вырывает фотку из пальцев.

Он улыбается.

— Не испытывай меня.

Утром, мы приезжаем в аэропорт и начинаем прощаться. Я целую и обнимаю бабулю с дедулей, а Бен обещает позвонить им и сообщить новости. Ему нужно подписать кое-какие бумаги, поскольку он берёт меня под свою опеку, и, по-видимому, всё это можно сделать через интернет. По крайней мере, я больше не сирота, и это приятно.

Я смотрю Хану и Лее вслед и чувствую, как Бен дотрагивается до моей спины. Он даже расплывается в улыбке, замечая мой тёплый взгляд.

— Готова? — спрашивает он.

Я киваю.

— Готова.

========== Глава 2 ==========

Это поразительно, но едва мы приземляемся в Орегоне, нас встречает льющий как из ведра дождь. Как же хочется поныть из-за погоды, но вместо этого я покорно плетусь за своим новым опекуном через весь аэропорт. Терминал просто огромнейший, и в этой толпе, среди бурной болтовни и катящихся отовсюду тележек с багажом, я чувствую себя потерянной. Я отвлекаюсь на проходящую мимо женщину с золотистым ретривером, и Бен дёргает меня за край пальто.

— Эй! — огрызаюсь я. — Повежливей!

Он хватает меня за руку.

— О, это ещё цветочки — я буду держать тебя за ручку у всех на виду, как маленькую девочку, — в его тёмных глазах блестит огонёк, и он пытается, хоть и тщетно, скрыть улыбку. — Но это лучше, чем какой-нибудь детский поводок, верно?

— Я никого здесь не знаю, и никто не в курсе, что мы родственники, — резко говорю я, — так что ты похож на большого старого ПЕДОФИЛА!

Последнее слово я чуть ли не выкрикиваю, привлекая взгляды окружающих. Неловко засмеявшись, Бен обхватывает меня за голову и зажимает мой рот ладонью. Его рука почти полностью закрывает мне лицо. Я начинаю шипеть и дёргать его за пальто, продолжая идти.

— Ох, племянница! — громко восклицает Бен, всё ещё смеясь и прижимая меня к себе. — Ты такая актриса! Следующая Карлин, не иначе! — он крепко держит меня, пока я пытаюсь вырваться. Перестав, наконец, ржать, Бен понижает голос и заговорщически произносит.

— Выставлю тебя на продажу на Крейглист.

Я лижу его пальцы, на что Бен бормочет: «Твоя мать делала вещи и похуже». Мы пересекаем аэропорт и выходим на стоянку, где нас ждёт чёрная Ауди. Бен смеётся, когда я тупо шлёпаю его по плечу, и открывает передо мной пассажирскую дверь. Какой же урод.

Машина пахнет как новая. Безупречные кожаные сиденья, наверное, она даже чище, чем реально новая тачка. Пока Бен складывает чемоданы в багажник, я осматриваюсь и открываю бардачок, чтобы поглазеть на содержимое. Внутри я нахожу руководство по эксплуатации, бумажные платки и… кабельные стяжки? Я с недоверием разглядываю разноцветный хлам, когда Бен садится на водительское сиденье.

— Для чего они нужны? — спрашиваю я, взяв зелёную штуку.

— Для убийств.

Я поворачиваю голову, глядя на него широко раскрытыми глазами, и тут же хмурюсь, когда он начинает смеяться. Бен заводит машину и, качая головой, включает задний ход.

— Тебя пиздец как легко развести, — вздыхает он. Бен смотрит в камеру и сдаёт назад. — Я связываю ими свои рукописи. И запястья трупаков, когда бросаю их в багажник.

— Да иди ты нахуй! — огрызаюсь я, бросив стяжку назад в бардачок, и скрещиваю на груди руки.

Он продолжает смеяться, переключая передачу.

— Собираешься дуться? Если так, то по магазинам не поедем.

Хм… Мне нравится ездить по магазинам. Я приподнимаю бровь, косясь на Бена, но полным вниманием его не удостаиваю. Он включает вторую передачу и поджимает губы, будто старается надо мной больше не ржать.

— По магазинам, говоришь? — Я разглядываю ногти. — Что… прям по разным магазинам?

— Где есть шмотки и всякие штуки для спальни.

Хм. Мне и правда всё это нужно. Я вздыхаю и перекидываю волосы через плечо, нацепляя на лицо огромную невменяемую улыбочку. Бен строит такую же в ответ, и мы оба начинаем смеяться. Правда — почему мы до этого никогда не встречались? Он же такой забавный.

Сначала мы заезжаем в «Bed Bath & Beyond». Я выбираю спальный комплект с белыми простынями в цветочек, подушки и всякие безделушки для украшения стен. Бен опирается на тележку и отпускает глупые комментарии о каждой мелочи: «Красный коврик? Ты проститутка девятнадцатого