смерть. Какая ирония — я даже не мог сам назначить ей свидание!

Но однажды она все равно придет за мной. А я буду ждать. И когда она придет, я предстану перед ней собой.

Я должен четко определить для себя, что есть я в этой куче мусора.

Меня зовут Игорь Александрович Перов. Мне двадцать шесть лет. Я работаю…

Кто бы знал, как непросто иногда четко и ясно формулировать мысли. Но, как я уже понял, такое состояние то наступает, то пропадает вновь. Надо просто переждать и начать еще раз. Заново. Я буду начинать заново столько раз, сколько потребуется!

Меня зовут Игорь… Игорь… Я мучительно пытался вспомнить свое отчество, но оно ускользало от меня. И я начал снова.

Меня зовут Игорь Перов. Мне двадцать шесть лет. Мое отчество… Александрович! Да, точно! Я Игорь Александрович Перов, мне двадцать шесть…

Дверь открылась, и в палату вошла медсестра. Одна, без врача.

Подошла ко мне, наклонилась и поцеловала в лоб.

— Пойдем, — прошептала она, глядя мне в лицо прозрачными, как лед, светло-зелеными глазами.

Она взяла меня за руку. И я встал.

Пол покачнулся, и мы полетели куда-то вниз…

* * *

В доке было тихо.

На полу — три мертвых тела. Разбитое стекло. Праздничный стол так и стоял в стороне, почти нетронутый. А напротив меня стоял «Стренджер» с опущенным трапом.

Я схватился за лицо, выясняя, все ли вернулось в прежнее состояние. Облегченно вздохнул.

Может быть, я снова в больном бреду, но лучше так, чем на койке приюта Эдвардса.

Страх, колебания, поиск четкой логики в происходящем больше меня не беспокоили.

Я направился к кораблю, слушая скрип стекла под подошвами ботинок.

Ступив в темное брюхо «Стренджера», я словно оказался в молоке.

Вязкая белая субстанция окружала меня плотным кольцом. Она напоминала очень густой туман, только тот не ложится гирей на плечи и не парализует тело. И не пахнет так сладко.

Из молока вышла женская фигура.

Темные кудри. Светло-зеленые глаза. Полупрозрачное белое платье, из-под которого просвечивало черное кружево нижнего белья.

Я вспомнил имя — Магдалена.

— Извини за временное неудобство. Я подумала, нам обоим будет лучше, если ты не сможешь двигаться и не будешь отвлекаться на попытки реализации невозможных планов. Конечно, я вообще могла отказаться от нашей встречи, но победители игры — такая редкая порода…

Я скрипнул зубами.

— Сука.

Она погладила меня по плечу.

— Не надо так напрягаться.

— Что же ты такое?

Полуголая тварь улыбнулась.

— Ты и правда хочешь знать?

Она отвернулась. Белое платье упало вниз и пропало в тумане. Туда же отправилось белье.

А потом она развернулась ко мне, и я увидел абсолютно гладкое тело. То есть совсем гладкое, без каких-либо половых различий. Но страшней всего оказалось лицо. Оно было, и в то же время его не было. Размытая плоская маска с намеком на глаза и рот.

— Как видишь, я не женщина, и не мужчина. Но могу становиться и тем, и другим по собственному желанию.

Я просипел:

— Ты… Ты можешь… Обратно?

Она, верней оно, звонко рассмеялось.

Сквозь безрельефную болванку стали медленно проступать живые человеческие округлости.

— Ты… из космоса? — спросил я.

Магдалена покачала отрицательно головой.

— Нет, я, как и ты, абсолютно земная сущность. Но разные времена предъявляют разные требования к игре. Сейчас совращать девственных монашек уже не актуально.

— Но ты же убила их! Ты просто их убила!

Магдалена пожала плечами.

— Они были гнилыми. От них я могла получить только немного энергии нужного мне типа и силу жертвенной крови. И я это взяла.

— Почему же ты не убила меня?

— Потому что ты прошел весь круг. Не думай, будто я совершенно не способна на эмоции. Я хотела тебе сказать, что считаю тебя очень неправильным, но своеобразно красивым существом. А я умею ценить красивое.

Она погладила меня по щеке.

— Все будет хорошо. Ты будешь жить дальше. На камерах зафиксировано, что они сами поубивали друг друга, так что сложностей не будет. Сейчас ты потеряешь сознание, но вылетевшая на станцию помощь приведет тебя в чувство.

Она заглянула мне в глаза и поцеловала. Долгим, испепеляющим поцелуем.

А когда окружающий мир начал рассыпаться на крошечные искорки, она прошептала мне на ухо:

— Карина жива. И ребенок тоже. Это знание — мой подарок тебе.

И за те секунды, пока мое сознание угасало, я принял самое важное и настоящее решение в своей жизни. Я пошлю ко всем чертям эту станцию, возьму все, что удалось скопить, и найду девушку с рыжими волосами, пахнущими свежими булочками и корицей. Если я еще нужен ей, пусть заберет себе. Если не нужен — я просто останусь рядом. Чтобы помогать. Чтобы видеть сына. Чтобы снова быть собой.

Я — Игорь Перов…