одна пара рук в помощь – зови, я буду на кухне. Соображу какую-нибудь еду.

Собеседник кивнул согласно и вернулся к прежнему занятию. А Федор поплелся к холодильнику. Он после всего случившегося теперь вообще сомневался, сможет ли хоть что-нибудь в мире вызвать его отвращение и гадливость – после всего, что он сегодня видел.

**************

Перекопав содержимое, он остановился на пельменях. Пельмени все любят, не так ли? И это проще, чем возиться с каким-нибудь там супом. К тому же, Федор был слишком взволнован, чтобы спокойно и вдумчиво готовить что-то сложнее макарон – и те бы, наверное, разварил до состояния каши…

Затем он пошарил в зале на антресолях и нашел пару спальных мешков – наследство от его повернутой на здоровом образе жизни, и походах на природу в частности, тетке. Тетка уехала жить заграницу, а ее спальники остались - и вот, надо же, пригодились… Все-таки, за бортом минус двадцать три, никакое одеяло лишним не будет. Его диван в зале укрыт лишь тонким пледиком, а этого явно недостаточно для обогрева двух потрепанных личностей…

Он оставил оба скатанных в скатку спальника на полу коридора: так, чтобы спотыкаться о них и гарантировано не забыть, и пошел в спальню. Там он порылся в старых пожелтевших справочниках – на сей раз, наследстве от какой-то теткиной родни, кто тоже настрадался от любви родственницы к здоровому образу жизни. Федор проделал это с целью узнать, как лечить такой кошмар – и мудро старался не рассматривать картинки, хватит с него на сегодня кровищи… Так он и успокоится немного, и время убьет. И подумает заодно, что он натворил: доброе дело, или совсем наоборот…

Копание в старой макулатуре затянулось. Он вспомнил о своем, как хозяина, долге, только когда на кухне задребезжала крышка, которой он накрывал кастрюлю. Пельмени взывали к отмщению. Торопливо отодвинув справочники, Федор поспешил туда – и едва не споткнулся в коридоре. Только не о спальники – хотя и о них немного тоже. Впрочем, о расстеленный спальник спотыкаться всяко легче, нежели о скатанный. Зато о не менее, чем стокилограммовую тушу раненого незнакомца – вполне…

-Вы что здесь делаете?! – возмутился Федор шепотом. Возмутился – потому что это было форменным безобразием. Шепотом – потому что раненый, кажется, задремал. На шум из ванной выглянул второй, тот, что был поцелее.

-Qu’est-ce…Что такое?

-Почему здесь? – Федор выразительно ткнул пальцем в спящего.

-Мы мешаем? – немедленно подобрался гость. - Куда можно переместиться?

-Нет, не мешаете, - терпеливо вздохнул хозяин дома, - но какого черта на полу?! - Федор снова уловил в чужом взгляде растерянность и завелся еще больше. – Есть нормальная мебель, - воскликнул он, чуть отойдя от шепота – что-то ему подсказывало, что этого потрепанного сейчас и из пушки не добудишься. - А если так уж хочется именно на полу, так валите к батарее, что вы под дверью, как две псины…

-Мы запачкаем тебе ковер, - с подкупающей искренностью улыбнулся ему собеседник. – Не беспокойся, мы привычные.

Федору стало неловко. Злость скатилась, как с гуся вода, и осталось нечто, в чем он боялся опознать жалость.

-В смысле – «привычные»? – уточнил он осторожно.

-Ну, нам приходилось ночевать в местах куда хуже твоего пола. Да еще и спальник есть, это же просто роскошь, - иностранец снова улыбнулся разбитыми губами. Затем бросил испытующий взгляд на своего неподвижного друга.

-Кажется, тут все тихо, - неуверенно протянул он. – Если так, я, пожалуй, тоже отскребусь… - он направился было обратно, но внезапно что-то вспомнил. – А, да! – произнес он. – Там все закипело, так я выключил…

-Закипело? – Федор быстро поглядел в сторону кухни и назад. - Выключил?.. А не поели чего?..

Еще один непонимающий взгляд был ему ответом. Это начинало становиться почти забавным.

-Вам обоим не мешало бы поесть, - настойчиво повторил Федор, ощущая себя заботливой мамочкой двух шалопаев, которые разодрали коленки, пока гоняли мяч во дворе. – Так что мойся и займись этим!

Гость продолжал взирать с таким выражением лица, словно сама по себе мысль о том, будто кто-то способен его накормить, казалась ему крайне чуждой и невозможной по самой своей сути.

-Ты приготовил нам еды?.. – недоверчиво уточнил он. Возможно, в его голову закралась мысль, что он неверно понял чужеземные слова.

-Именно, - поспешил убедить его невероятно собой довольный Федор. - И если вы ее не съедите, она остынет. Знаешь, на что похожи остывшие пельмени? - он сделал страшные глаза, хотя и понимал, что остывшие пельмени – это меньшее из зол, которое могли бы увидеть эти двое.

Интересно, что же, все-таки, с ними произошло…

************

Утром он проснулся от тихого посвистывания. Довольно мелодичного, кстати - их преподаватель по экономике насвистывал куда хуже: как тромбон с вечным насморком. Федор выглянул на звук и увидел, как его коридор добросовестно отмывают от бурых потеков. Пластиковое зеленое ведро возвышалось в центре композиции, правый угол, что ближе к кухне и ванной, отдраивал вчерашний едва не помирающий великан, левый – ближе к хозяйской спальне – его товарищ, оказавшийся внезапно ярко-рыжим. Федор сообразил, что это он, наконец, смыл с себя грязь и кровь, свою и чужую.

-Доброе утро, - потеряно произнес Федор, оглядывая свой коридор, который был таким чистым в последний раз тогда, когда прежняя владелица квартиры, уже упомянутая тетка, делала весеннюю уборку. А он уже и забыл, что линолеум тут светло-синий… Свист оборвался и рыжий поднял голову, улыбаясь широко и радостно. Выглядел он не в пример лучше, чем вчера.

-Доброе, - кивнул он. – Сейчас закончим, подожди минутку…

-Я тебе говорил – не шуми, - пророкотал его товарищ. – Разбудишь…

Рыжий виновато пожал плечами. Федор аккуратно, вдоль плинтуса, обошел их и прошмыгнул на кухню. Там все было, как и вчера. Совершенно очевидно, мысль как-то здесь похозяйничать в головы этой парочке приблуд не приходила. Федор начинал понимать, что имела в виду мама, когда жаловалась на то, что он безголовое создание…

Спустя полчаса они все уже сидели за кухонным столом, уплетая яичницу – второе коронное блюдо после пельменей. Федор искренне полагал, что мало чем можно испортить хорошую яичницу, а уж если в нее настрогать колбасы, то и вообще ничем.

А когда и с этим было покончено, Федор, уже минут