Виктор Бо ЗАВОДНОЙ ГОРОД

Каждый раз, открывая глаза, я вижу белое. Это потолок. Наверное, я хотел бы проснуться и увидеть небо. Но перед глазами потолок. Ни птиц, ни облаков. Голова тяжелая. Во рту привкус полыни. Так происходит всегда, с тех пор, как я приехал в город. Иногда мне кажется, что я сошел с ума. И все происходящее вокруг — бесконечный карнавал в больнице для душевнобольных.

Просыпаясь, я не знаю какого цвета мои волосы, я не знаю количества татуировок на моей коже, я не знаю времени суток, я не знаю женщину, спящую в моей кровати. Я пуст как трубы горячей воды. Становясь под ледяной душ, я вспоминаю, что сейчас лето.

В углу ванной свалена в кучу одежда: мои зеленые джинсы и красная футболка с белой надписью «Бог внутри», синие шорты моей новой знакомой, ее рубашка с синими цветами и кружевные трусики.

Вытираясь махровым полотенцем с эмблемой ночного клуба «Торнадо», я вспоминаю о Серже. Мы должны встретится сегодня в три. Если я не проспал, то встреча двух великих людей состоится.

Мы приехали в город вместе. Мы считали, что способны на все, ради достижения своих целей. Я хотел поступить в консерваторию и стать музыкантом, лучшим за все времена, он мечтал о собственной компьютерной корпорации. На блокпосте нам сделали татуировки на запястьях. Ему — «городской житель N9867342», мне — «городской житель N9867343». Мы стали великими. Я — диджей, резидент — играю каждый вечер в «Торнадо», Серж — лучший продавец бухгалтерских программ, по итогам года.

Когда-то давно, целую вечность назад, мы жили в одном доме. Я учился играть на скрипке, Серж — побеждать на математических олимпиадах. Тогда меня звали Дениска, а его — Сережка. Теперь все изменилось. Мое имя на пригласительных билетах пишут крупными буквами: «DJ GolDen», его — мелким шрифтом в статьях газеты «Делецъ». Мы живем в разных концах города, у нас новые имена, у нас новые друзья. В моей постели гостят случайные девушки с танцпола, в постели Сержа — партнеры по бизнесу. Серж все больше становится похож на женщину, а я все больше теряю себя.

Я смотрюсь в зеркало и чищу зубы. Мои волосы синие. На плече появилась свежая тату в виде красноглазой крысы с косяком. Я набираю в рот воды, становлюсь похожим на хомяка с синей шерстью и вспоминаю имя девушки, которую привел на ночь. Кажется, ее зовут Лиз. Я беру с полки дезодорант. В городе у меня появилась привычка убивать запахи. Все избавляются от запахов, стесняясь естественных проявлений тела, табуируя животное начало. Но все равно, каждый вечер на танцполе я чувствую, что нахожусь в центре возбужденного стада. Это специфический аромат, дух самой природы.

Я выхожу в прихожую и открываю шкаф. Я надеваю свежие джинсы и красную футболку, обуваюсь в сандалии и выхожу из дома. Я не бужу подружку, пусть поспит еще. А если честно, я просто не знаю что ей сказать. На моих электронных часах, похожих на летающую тарелку, 13:23.

* * *

Человек занятой, такой как Серж, может встретиться со мной только в обеденный перерыв. Мы будем сидеть в кафе, и кушать безнес-ланч. Мы будем произносить пустые фразы, и пить безалкогольное пиво.

Когда я вхожу в кафе, Серж сидит за столиком в углу и листает журнал «Отрыв!». На нем синий костюм, однотонная светло-серая рубашка и темно-серый галстук. Уже от входа я чувствую запах одеколона «Сталь» — запах успешного человека.

— Ты все никак не выбросишь свою дурацкую футболку. — Серж закатывает глаза и закрывает ладонью узел галстука. — Эта надпись такая пошлая! Сколько у тебя этих футболок десять, пятнадцать? Отдай их мне. Я их сожгу!

— И тебе добрый день. У меня их тридцать, ровно на месяц. — Я сажусь за столик.

— Как твои музыкальные дела? Все еще крутишь пластинки? Мы сегодня собираемся куда-нибудь с друзьями. Сделаешь нам несколько билетов?

— Сколько?

— Пять-шесть, не больше.

— Хорошо.

Подходит официантка, и мы начинаем заказывать.

— Что пьем? — спрашиваю я.

— Как обычно — минеральную воду.

— Ты же, вроде, любил безалкогольное пиво?

— Ох, нет! От него можно серьезно поправиться!

— Мне из напитков: водки сто грамм и томатный сок. — Говорю я официантке.

— Рано начинаешь. — Серж изгибает брови.

— Это только для аппетита. А еще борщ и мясо в горшочке.

— Тогда и мне пятьдесят с апельсиновым соком. И бизнес-ланч. — Говорит Серж.

Настает мой черед удивляться. А девушка записывает заказ в блокнотик.

— Все? — спрашивает она.

Мы киваем.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, когда официантка отходит.

— Да, так, за компанию. А вообще-то…

Я молчу, изображая внимание, провоцирую Сержа на продолжение.

— Знаешь, я понял, что мне нужен ребенок. Можешь с кем-нибудь познакомить? — скороговоркой произносит он.

— Ты серьезно?

— Вполне. Я чувствую, что изменился. Стал не такой, как прежде. А ты ничего не чувствуешь?

— В смысле инстинкта продолжения рода?

— Нет, в плане изменения личности. Мне кажется, город влияет на меня.

— Уммм, до тебя, наконец, дошло, что без потерь не обошлось… Я ощутил это, когда мы пересекли границу города и получили татуировки на запястьях. Не сразу, правда, но ощутил.

Я радуюсь, что Серж заговорил об этом. Выходит, мы по-прежнему чувствуем одинаково. А я то думал, что город разделил нас, оставив только общее прошлое.

— И что ты ощутил? — спрашивает Серж.

— Из жизни ушел драйв. Меня больше не прет, понимаешь? Город забрал жажду жить. Помнишь, мы ехали сюда, как на праздник, а оказались на похоронах. Тут каждый справляет поминки по самому себе. Этот город, как вещь в себе, снаружи выглядел дорогой к свободе, а внутри оказался тупиком. Мы зарегистрированы под инвентарными номерами, мы больше не принадлежим себе, мы заперты в огромной клетке и толкаем друг друга локтями, чтобы пробраться поближе к прутьям, где вид получше и воздух посвежее!

— Ого, как ты загнул! — Серж усмехается. — Я имел в виду другие перемены. Раньше я ценил независимость, молодость, красоту, бесшабашность. Я мог переспать с кем угодно, ради хорошей сделки. Женщина мужчина не важно. Но сейчас, кое-что изменилось. Меня стали приглашать провести вместе уикенд, семейный отдых в каком-нибудь яхт-клубе. И людям не понятно, почему у меня до сих пор нет семьи, нет детей. Это мешает вести дела.

Я понимаю, что ошибся. Город проглотил Сергея, переварил и сделал Сержем. Прежнего Сереги больше нет. А может быть и не было никогда, было лишь мое представление о Сережке и теперь оно окончательно развеяно городом.

Подошедшая официантка прерывает мои мысли. Она принесла напитки, приборы, хлеб и салат для Сержа.

— Ну, будем