ты несешь!»

«У меня нет…»

Слова застыли у меня во рту.

Кэти! Кэти, любовь моя! Как я могу общаться с тобой в чате, если Я НЕ ПОДКЛЮЧЕН К ИНТЕРНЕТУ.

КЭТИ пишет:

Где я? Том, пожалуйста, говори уже, где я? Я не чувствую себя где-либо.

Я лишь слова! Как я могу быть одними словами? ГДЕ Я?

ТОМ пишет:

Весь остаток дня Доктор потратил на твои поиски.

К вечеру он показался из погреба, очень мрачный.

КЭТИ пишет:

С чего бы ему искать меня в погребе? Что бы я делала в погребе?

ТОМ пишет:

Он нашел тебя похороненной под винными стеллажами.

Сказал, что ты была мертва уже по меньшей мере десять лет.

Флуф убил тебя.

Мне жаль.

Мне очень, очень жаль.

КЭТИ пишет:

Но я не мертва.

Я здесь.

Как я могу быть мертва, если я всё ещё здесь?!

ТОМ пишет:

Тебя здесь нет.

Ты даже не Кэти, на самом деле.

Доктор объяснил мне это после того, как обследовал компьютер.

Флуф знал, что может контролировать меня только до определённой степени.

Он мог заставить меня забыть причину нашей разлуки, но он не мог заглушить моё желание говорить с тобой.

Но они умны, эти флуфы.

Он решил проблему, создав другую тебя.

Он запрограммировал компьютер на основе всего, что знал о тебе — что было немало, ведь он идеальных шпион — и создал программу, которая реагировала бы точно как ты.

Ты не Кэти.

Ты никогда не была ею.

Ты подпрограмма, которая ДУМАЕТ, что она — это Кэти.

КЭТИ пишет:

Это не правда.

Я — это я, я Кэти, я чувствую это!

ТОМ пишет:

Хорошо.

Тогда опиши комнату, в которой находишься.

КЭТИ пишет:

В комнате три желтые и одна голубая стена.

Комната размером двенадцать на восемь шагов.

В комнате одна дверь.

В комнате нет окон.

В комнате четыре светильника.

В комнате семь стульев.

В комнате два выключателя.

ТОМ пишет:

Видишь? Всё в точности, как в прошлый раз.

Настоящей Кэти никогда не доводилось видеть комнату, в которой расположен компьютер, тогда это было ещё кладовой.

Тебе не из чего исходить, и потому ты тянешь информацию о комнате откуда-то ещё из самого компьютера.

Вот почему это лишь набор фактов.

Это всё, что знает компьютер, и потому это всё, что знаешь ты.

КЭТИ пишет:

Я — это я.

Я знаю, что это так.

Если бы я не была мною, то с чего бы ты вообще вознамерился говорить со мной?

ТОМ пишет:

Позволь мне закончить свою историю.

КЭТИ пишет:

Зачем вообще стараться? Ты даже не считаешь, что я настоящая! Ты думаешь, что я часть компьютера!

ТОМ пишет:

Просто дай мне закончить историю.

КЭТИ пишет:

Если тебе это необходимо.

ТОМ пишет:

Когда Доктор обнаружил твоё тело, он изменился.

Прежде он казался таким беззаботным, таким живым.

Теперь он был словно гроза, и голос у него был громоподобным.

«Флуф!», — заревел он.

«Флуф, иди сюда и стань передо мною!»

Ничто в доме не пошевелилось.

«Слушай, что я говорю, Флуф! Ты можешь прятаться от него, но от меня ничего не может скрыться.

Вслушайся в мой голос! Я очень зол сейчас.

Но, клянусь, я могу рассвирепеть ещё больше.

Так что явись сюда и СТАНЬ У МЕНЯ НА ВИДУ!»

И внезапно он оказался там, как будто просто вывернулся из-за угла.

Флуф, в полной красе.

Лысый человечек, что убил мою жену.

Доктор посмотрел вниз, на него.

«Дело вот в чем.

Это соглашение.

Ты отнял жизнь.

Так что я беру твою»..

Какое-то время Флуф молчал.

Затем, тихим голосом: «Нас очень проблематично убить».

«Я не сказал, что убью тебя, я сказал, что отберу твою жизнь.

А твоя жизнь…», — он повернулся и указал на меня, — «…это он».

Флуф посмотрел на меня; потерянный, встревоженный, мне почти было жаль его.

«Ты не можешь.

Нет, пожалуйста.

Он мой».

«Больше нет», — сказал Доктор, — «он уезжает.

В моей Тардис, куда ты не можешь последовать за ним.

Ты же можешь делать здесь, что заблагорассудиться.

Ты можешь слоняться здесь по всему дому и чахнуть целый век, меня это не заботит.

Меня это вполне устраивает — каждому городу нужен дом с приведениями.

И что-то я никого больше не вижу, среди этой кучи хлама.

Ты останешься в одиночестве, таково твоё наказание.

Но знай, я буду присматривать за тобой.

Я всегда присматриваю.

И если ты навредишь другой живой душе, я вернусь».

Он взглянул на меня.

«Так.

Пошли.

Не нужно собирать вещи, я одолжу тебе свою зубную щётку.

Он был уже на полпути к двери.

«Я не могу», — сказал я.

Он обернулся.

У него была эталонная физиономия удивления.

Я посмотрел в сторону компьютера, — «Я не могу оставить Кэти».

Он всё глядел на меня в изумлении.

Флуф посмотрел на меня в надежде на чудо.

«Это не Кэти!» — казалось, он сейчас взорвётся.

«Я же объяснил! Это компьютерная программа, которая ДУМАЕТ, что является Кэти».

«Последние десять лет эта программа была моей женой.

Я не оставлю её одну».

«Тогда мы отключим компьютер!»

«Мы не будем отключать компьютер!»

«Отлично, мы оставим его работать!»

«Она будет одна!»

«Она не „она“, а подпрограмма!»

«Это не подпрограмма, а моя жена!»

Он посмотрел на меня долгим, изумленным взглядом.

И потом издал глубочайший вздох.

«Люди!» — воскликнул он.

«Честное слово, вы, люди.

Лучше бы я завел питомца».

КЭТИ пишет:

О, любовь моя.

Ты остался.

Ты всё же остался! Ты остался ради меня!

ТОМ пишет:

Нет, конечно нет, родная моя.

Доктор был прав, и в конце концов убедил меня.

Я не мог остаться, не ради одной лишь компьютерной программы.

Я бы остался ради настоящей Кэти.

Но, любовь моя, ты не настоящая Кэти.

КЭТИ пишет:

Если я не настоящая Кэти, то почему ты здесь, почему ты разговариваешь со мной?

ТОМ пишет:

Неужели ты не догадалась? Это же то, что доктор сделал для тебя.

Для меня, для нас обоих.

КЭТИ пишет:

О чем ты говоришь? Ты не ответил на мой вопрос.

Если я не настоящая Кэти, то почему ты всё ещё здесь?

ТОМ пишет:

Потому что я не настоящий Том.

КЭТИ пишет:

Я не понимаю.

Ты снова пугаешь меня.

Тогда кто ты?

ТОМ пишет:

Спроси меня, где я.

КЭТИ пишет:

Где ты?

ТОМ пишет:

В комнате три жёлтые и одна голубая стена.

Комната размером двенадцать на восемь шагов.

В комнате одна дверь.

В комнате нет окон.

В комнате четыре светильника.

В комнате семь стульев.

В комнате два выключателя.