Леонид Леонов Метель

Разр. ГУРК 20/XII 1939 г. № 603/т/39.

пьеса в 4 действиях

Действующие лица

СТЕПАН СЫРОВАРОВ, директор завода.

КАТЕРИНА, его жена.

ПОРФИРИЙ, его брат.

ЗОЯ, дочь Катерины от первого брака.

МАРФА КАСЬЯНОВНА, слепая, тетка Сыроваровых.

ЛИЗАВЕТА КАСЬЯНОВНА, председательница колхоза, ее сестра.

ЗИНОЧКА, свой человек при Марфе.

ЛОПОТУХИН, человек из бывших.

ВАЛЬКА, его дочь.

САРПИОН ТЕТКИН, ИВАН ТЕТКИН, колхозники, приехали с Лизаветой.

СЕРЕЖА, МАДАЛИ НИЯЗМЕТОВ, товарищи Зои по архитектурному институту.

АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ ПОТАШОВ.

ОСТАЛЬНЫЕ — друзья и подруги Зои.

Действие происходит на периферии в наши дни.

Первое действие

Сыроватая, неопределенного назначения комната у Степана Сыроварова, с низким потолком и теплой кафельной печкой. Отпечаток опрятной бедности лежит на всем. Между стареньким пианино и шкафом — телефонный столик. На стене карта Европы, на столе — накрытая салфеткой еда. За аркой с большой, линялого плюша, занавеской — прихожая. Невысокий порожек и несколько колонок по краю, а за ними стеклянный балкон и в замороженном окне новогодняя вьюжная ночь. Блики печного огня играют на ковре и спинке кресла, где сидит МАРФА КАСЬЯНОВНА. КАТЕРИНА с газетой у настольной лампы. ЗИНОЧКА кроит что-то на краешке стола.

1

КАТЕРИНА (просматривая газету). Тут еще новогодние пожелания. Летчики, артисты… И все.

ЗИНОЧКА. Вы мелкостное-то почитайте, Катерина Андреевна. Теперь самое важное-то мелким почерком печатают.

КАТЕРИНА. Вот главное-то и просмотрела! Портрет Лизаветы Касьяновны и уже с орденом.

МАРФА. Дай-ка сюда. (Она шарит пальцами по газетному листу.) Где это тут, покажи.

КАТЕРИНА (кладя ее руку на фотографию). Здесь, самом уголке. (Зиночке.) Лекарство Марфе Касьяновне пора…

ЗИНОЧКА (с пузырьком из-за плеча Марфы). Двух мужей схоронила, а детишек не нажила. А уж как ей хотелось детишек-то! (И тихо засмеялась. Марфа вопросительно повернула голову.) Колхозники круг ей стоят, и борода у одного. Какие иногда бородатые мужчины попадаются на земле! (И принялась отсчитывать капли в рюмку.)

МАРФА (Катерине, которая отошла к карте). На фабрику к нам, за год как мне в тюрьму садиться, мастер нанялся. Бородища, как у святителя, и в ней губы баранкой. Бывало, как в цех заявится, у Зиночки останов, а то и челнок вовсе выскочит… Замуж тебе надо, Зиночка!

ЗИНОЧКА. Женихи мои уже внуков нянчат. (Ведя счет каплям.) Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Конечно, твой Данилыч бороды не носил.

МАРФА. А что мой Данилыч!.. В пятом годе неделю в полицейском погребе вместе просидели. (Отдавая газету.) Лизку мне сохрани. В кого она такая неистовая? В роду у нас все строгие, черные. (И провела рукой по седой голове.) Сестру Верку, степанову мать, и в хороводе за монашку принимали. Эх, жить бы тоже женщине-то!

ЗИНОЧКА. Это сыночек, это ее Порфишка доканал.

МАРФА делает резкое движение, шаль соскользнула на пол. КАТЕРИНА подает укоряющие знаки Зиночке.

МАРФА (жестко). Сказано: имени этого не поминай при мне. Он был беглец. Мертвей его нет у меня. (Молчание.) Пошумели бы немножко. Разбили бы что-нибудь. Тишины не хочу…

ЗИНОЧКА. Накличешь. Капли-то выпей, Марфинька.

МАРФА отстраняет ее руку, лекарство проливается на пол.

МАРФА. Каких врагов мы с тобой ломали, Зиночка. Какие грозы над нами совершалися…

ЗИНОЧКА. Ты меня из темноты на свет вывела.

МАРФА …и вот пришел наш длинный вечер, зимний вечер. (Она поднялась. Движение воздуха заставляет ее остановиться. Вошли Сережа и Зоя, румяные с холода и молодые.)

2

ЗОЯ. Это мы с Сережей, Марфа Касьяновна. Елочные украшении принесли.

МАРФА (целуя ее в лоб). И звезду купили?

СЕРЕЖА. Звезду, кило инея и прочие мечты и грезы.

КАТЕРИНА (Зое). К тебе Валька елку украшать пришла.

ЗОЯ. А елки-то и нету.

СЕРЕЖА. Я искал. Вторые сутки метель. Подвоза нет.

ЗОЯ (Сереже). Ты отнеси пока все это Вальке. Мне с мамой поговорить надо.

СЕРЕЖА уходит.

МАРФА. Веди и ты меня куда-нибудь, Зиночка.

Они уходят. ЗОЯ ждет, пока не затихнут их шаги.

3

ЗОЯ. Мама… опять.

КАТЕРИНА. Не забыть: Ниязметов звонил. Спрашивал, купила ли ты елку.

ЗОЯ. Снова раздали анкету: кто, что, когда и почему…

КАТЕРИНА молчит, ее выдают только руки.

Спрашивают про отца.

КАТЕРИНА. Он умер.

ЗОЯ. Я не могу больше лгать, мамочка. Уже столько раз, столько раз… Через это я поступила в институт, стипендию получила, овладела дружбой товарищей. Ведь это все кража, мамочка. (Сквозь слезы.) Мне так совестно, что я такая молодая и уже такая дрянь.

КАТЕРИНА. Все пройдет, Зоя… Зоя! Завтра твоя последняя елка. Будешь устраивать ее для своих детей. Сережа еще не говорил с тобой?

ЗОЯ. Я не хочу красть себе и мужа. Когда-нибудь он скажет мне, что я воровка.

КАТЕРИНА. Все не без пятнышка!.. Только одни таскают его на плечах, а другие прячут за пазухой…

ЗОЯ.…как вошь.

КАТЕРИНА. Детка, пощади меня.

ЗОЯ (дрожа). Я говорю — как вошь!

КАТЕРИНА. Тогда… тогда напиши, что твой отец, Порфирий Сыроваров, бежал с белыми заграницу. У Степана сорвется заграничная командировка. Скажут — скрывал, что брат в эмиграции. А Марфа, если узнает, что ей врали про смерть Порфирия… А это доверие всего города. Она работала вместе… (Шепчет что-то на ухо.) Останешься без диплома, одна, и никто не посмеет даже кивнуть тебе в окошко!

ЗОЯ раздумчиво чертит ногтем по столу.

Холодно на улице?

ЗОЯ. Нет, потеплело. Снег идет. (Покорно.) Хорошо. В котором году он умер?

КАТЕРИНА. В девятнадцатом, от тифа. (И погладила дочь по голове.) Дальше пиши правду: техник, из крестьян. Его дед возил с сыновьями лед в Москву. Пиши, лишнее в анкете не повредит.

ЗОЯ. Какой он был из себя?

КАТЕРИНА. Кто?

ЗОЯ. Ну, этот… Порфирий. Красивый, наглый, хлюст такой, да?.. Чего ты смутилась?

КАТЕРИНА. Он был длиннорукий, неуклюжий, сильный очень. Это тоже в анкете требуется?

ЗОЯ. Нет, это для себя. Не могу же я ненавидеть пустое место. Проклятый, проклятый…

Она сдержалась. В ее руке появляется конверт.

Месяц назад я опять получила от него письмо.

КАТЕРИНА… прочла?

ЗОЯ. Нет. И, знаешь, оказывается — нет места на земле, куда можно спрятать такую маленькую вещь.