- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (51) »
De_souza
Прячьтесь! Будет ограбление!
Глава 1
Сидя перед окошком в строительном вагончике, сухой, заросший щетиной старик-сторож подслеповато вглядывался в экран портативного телевизора. Часы-радио на столе показывали «00:12», по телевизору передавали маловразумительную муть, и сторож крутил ручкой переключателя каналов, пытаясь найти хоть что-нибудь достойное внимания. Первый, новости: президент встречается с другим президентом – каким-то негром... неинтересно. Россия, новости: президент на заседании правительства отчитывает министра. НТВ, новости: президент катается на лошади... – Да чтоб ты убился, урод! – не выдержал сторож. – Убери уже свою морду из моего телевизора! Канал Петербург – русский сериал. Мужик с приклеенной бородой пробирается по темному коридору, держа на плече гранатомет. Ну-ка, ну-ка, а это уже интересно... Перед окошком промелькнуло что-то черное. И это что-то больше всего походило на верхушку шапки. Сторож отложил телевизор и, поднявшись со стула, прислонился лицом к окошку. За ним – настоящая темень, в которой лишь угадывались силуэты строительной площадки многоэтажного дома. Схватив фонарь, сторож пробормотал: – Ну, если это опять вы, проклятые токсикоманы... Открыв дверь вагончика, сторож включил фонарь, и круг света выхватил из темноты покрашенный не то в желтый, не то в оранжевый цвет экскаватор. Слева послышался звук, и старик направил луч фонаря в сторону, осветив здоровенную пирамиду из щебня. По склону которой скатывался камень. Выключив фонарь, сторож скрылся в вагончике, закрыв за собой дверь.
Сергей Глебов, Антон Шутов и Гоша Покровский синхронно выдохнули, когда погас луч света, освещавший с противоположной стороны их укрытие – пирамиду из щебня. – Фу, чуть не спалились, – прошептал Глебов, прижимая к груди черный чехол из-под полу-профессионально видеокамеры. – Всё из-за тебя, придурок. – Шутов толкнул локтем сидящего рядом с ним на корточках высоченного парня. – Что, так трудно нормально пригнуться? – Я не виноват, что вы такие мелкие, – беззлобно огрызнулся Покровский. – Мы не мелкие, – возмутился Шутов, – Это просто ты – переросток. Чем тебя кормили, что ты так вытянулся? – Да ничем особенным. – Покровский пожал плечами. – В основном, картошкой с наших полей. – Да ладно, – не поверил Антон, – от картошки такими не растут. Тебе в нее точно что-то подмешивали. Какой-нибудь гормон роста. – Не, картошка была самая обычная, – возразил Гоша. – Моя семья растит только натуральные овощи. Без всяких химикатов. – Хватит трепаться, – одернул друзей Глебов. – Надо работать. Поднявшись, троица украдкой направилась к своей цели – бетонным плитам, сваленным в стопки. И стопок этих было не меньше двадцати. Незваным гостям, проникшим на охраняемую территорию, на вид было не больше двадцати пяти. Глебов и Шутов были одеты в синие джинсы и кроссовки, Сергей спасался от прохлады октябрьской ночи с помощью теплого, черного свитера, а Антон поверх рубашки одел ветровку. Первый, Глебов, выглядел как обычный молодой человек – среднего роста, среднего телосложения, темные волосы средней длинны – и вообще ничем не выделялся, тогда как Шутов был неимоверно худ, его растрепанные рыжие волосы торчали пучками во все стороны, а голубые глаза были скрыты за линзами очков в черной пластиковой оправе. Третий, Покровский, был ростом под два метра, носил остроносые, лакированные до блеска туфли, черные брюки и черный, короткий полу-плащ, стянутый на талии ремнем. Мужественное лицо Гоши с аккуратно уложенными светлыми волосами, скрытыми в данный момент под шапкой, считали привлекательным как девушки, так и некоторые из мужчин. К неудовольствию самого Гоши, выросшего в глухой провинции и воспитывавшегося в соответствии с кодексом чести «настоящего русского пацана». От безжалостного истребления на месте гей-меншинство Петербурга спасало лишь то, что кроткий как ягненок Гоша был неспособен ударить человека. Даже такого, которого он не считал за человека. Впрочем, Гоша давно смирился к повышенному вниманию к себе, ибо считал себя восходящей звездой российского кинематографа. Правда, так считал лишь он один. Обойдя плиты кругом, троица почувствовала себя в безопасности. – Будем снимать здесь, – решил Глебов. – Почему здесь? – заспорил Шутов, – Давай отойдем подальше, на старое место. – Не-а. Здесь сцена будет смотреться эффектней. – Глебов указал на верх одной из стопок высотой под пару метров и скомандовал: – Гоша, лезь! – Гоша, стой! – приказал Шутов. – Гоша, лезь! – Нет, стой! – Да вы достали! – проворчал Покровский. – Гоша, лезь, Гоша, стой. Гоша лезь, Гоша, стой. Я вам чо, собака? Первым отреагировал Шутов. – Гоша, опор! – Гоша, к ноге! – спустя долю секунды присоединился к нему Глебов. – Гоша, сидеть! – Гоша, голос! – Уроды, – пробормотал обиженный Покровский. Хохотнув, Глебов констатировал: – О, а команду «голос» он знает. – Ладно, будем снимать здесь. – Шутов вынул из кармана солнцезащитные очки и протянул их Гоше. – Одевай. Гоша послушно напялил очки и тут же принялся растерянно вертеть головой. – Черт, парни, я в них вообще нихера не вижу. – Не ной, – велел Шутов. – По сюжету твой герой – слепой и ориентируется по звукам. Это его фишка. И недостаток. – Да сдался тебе этот недостаток. – Давай будем профессионалами, Гоша. По законам драматургии у любого главного героя обязан быть недостаток. И чем больше недостаток, тем интересней герой. – Зашибись. После этой сцены мой герой станет не только слепым, но еще и хромым. – Покровский пнул валяющийся под ногами камень. – Я же ноги переломаю, когда буду спрыгивать. – Ну, искусство требует жертв. – Глебов включил на камере фонарь, направив свет в землю. После сразу выключил. – Давай наверх. Я готов снимать. – А я-то с какого должен жертвовать своими ногами ради вашего фильма? – проворчал Покровский, но послушно, цепляясь за выступы плит, полез вверх. Когда Гоша оказался наверху, Глебов распорядился: – Значит так. Когда я включу фонарь, ты спрыгиваешь перед камерой и начинаешь играть. – Ясно, – без энтузиазма откликнулся сверху Покровский. Подняв перед собой камеру, Глебов направил объектив в то место, где должен был приземлиться Гоша. Дернув Сергея за рукав, Шутов приложил к губам указательный палец. – Тс-с-с... Здесь кто-то
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (51) »