class="book">Инертные люди боятся перемен и потому отсекают себя от будущего. Они не

совершают "риторики поступка" и в результате никуда не сдвигаются, прикрываясь

щитом оправдания типа "отсутствие результата есть тоже результат".

Но дело в том, что все эти так называемые "личностные трансформации"

представляют собой именно риторику поступка.

Люди не меняются. Ставить вопрос подобным образом – значит, продолжать

заниматься иллюзионизмом и подкармливать непродуктивный миф.

Просто люди делятся на две категории – те, кто сдвигаются и те, кто не

сдвигаются.

Первые получают результаты. Вторые – проблемы. Одни живут легко и творчески.

Другие выживают - тяжело и надрывно. Вот и вся разница.

Но в какой же конкретике проявляется эта самая риторика поступка?

Чтобы ответить на данный вопрос, уточним несколько правил игры под названием

"Я и Мир".

Самое главное осознание заключается в том, что, по словам Эйнштейна,

"Вселенная – сфера дружественная". Философ-физик любил к этому повторять:

"Господь Бог изощрен, но не злонамерен".

Принимая высказанное положение, мы обнаруживаем, что Реальность по природе

своей интерактивна и ее проявление в системе "Человек – Земля – Вселенная"

реализуется по творческому, игровому принципу.

Мир в этой партии делает свои ходы, создавая уникальные комбинации. Это своего

рода вызов со стороны мира. Если мы принимаем вызов, то делаем ответный ход и, тем

самым, вовлекаемся в игру. Вот и вся суть философии "риторики поступка". И ее

тезисы довольно просты:

Мир – это игра.

Мир предлагает нам сыграть в эту игру.

Либо мы принимаем приглашение, либо мы отвергаем приглашение.

Тогда мы оказываемся либо в игре, либо вне игры.

8

Когда мы в игре, мы начинаем сдвигаться.

Когда мы сдвигаемся, в нашей жизни появляются перемены.

9

Траектория № 1

Медитативная траектория,

или

пунктуация смыслов

10

ФИЛОСОФИЯ МЕДИТАЦИИ

Медитация буквально переводится как "пребывание в середине", поскольку

происходит от латинского слова media – "середина".

Нам остается только выяснить значение последнего понятия. Для этого нам

следует совершить погружение в его ядерное, корневое, этимологическое содержание –

с тем, чтобы выявить его изначальный, первостепенный смысл, выпестованный в

метафизических недрах исторического становления.

Формально "середина" определяется как понятие, обозначающее место,

находящееся на равном расстоянии от концов чего-либо.

Однако, за внешним смыслом всегда сокрыто сакральное биение

просвечивающегося промысла, отблеск свечения которого способен быть

обнаруженным в ядерной матрице слова – его корневой основе. И общеславянская база

serd и протоязыковая индоевропейская kerd – концентрируются в фокусе не только

единого значения, но и сходного звучания.

Поэтому слова "середина" и "сердце/сердцевина", по сути, являются ветвями

единого корня. Проследив же всю систему его разветвлений, мы обнаруживаем единую

паутину сплетающихся друг с другом значений, отсылающих к теме центра, основания,

оси, опоры.

В геометрии духа все параллели сходятся, и все параллели обращаются в

вертикали. Процесс подобного преображения и описывается медитацией.

Медитация – это середина между вопросом и ответом.

Мы заражены искушением как можно быстрее получить готовые ответы, что само

по себе, постепенно приводит к размагничиванию разума. Мы глотаем авторитетные

мнения как слабительные пилюли счастья, а вместо прочищения и очищения получаем

хронический запор познания. Медитация уводит от подобного соблазна, поскольку

мягко указывает на приоритет интуитивных озарений, когда образ-решение

прорывается молниеносным разрядом – вспышкой внезапного дара, зигзагом

разрывающего грузную облачность умственной косности.

Такое состояние методологически квалифицируется как открытие. Знаменитые

"пасьянс во всне" Менделеева или мышечные восторги Эйнштейна как раз и являют

собой образец того, как действует медитация.

К сожалению, этот термин основательно подвергся атакующим поползновениям со

стороны профанации. Его смешивают явлениями зачастую иного порядка, без всяких

на то оснований, накрывая их, как крышкой кастрюлю, одним именем. Например, когда

рекомендуют: "медитируйте над пламенем свечи", вырисовывается большой знак

вопроса – как?! И при чем здесь, собственно, пламя свечи? какое отношение это

многострадальное пламя, до дыр затертое в тоннах пособий "по просветлению", имеет

отношение к медитации? Коль уж речь заходит о созерцании чего-либо, будь то

внешний объект или внутренний образ, то более уместное слово при этом –

визуализация, буквально означающее – видение.

Мыслительная окрошка еще не есть интеллектуальная оригинальность. А винегрет

хорош на обеденном столе, но никак не в голове. Потому мы сразу же открестимся от

гремучих "эзотерических" штампов, чтобы избежать дальнейшего нарезывания

винегрета вроде – "энергетических потоков" и т.п.

Если вспомнить о том, что мышление представляет собой внутреннюю речь, то

есть, в конечном итоге, процесс словотворчества, то будет вполне удобно уподобить

различные его стили определенным жанрам искусства словесности. Так, скажем,

последовательно выстроенное, логическое рассуждение вполне органично соотносится

с жанром научной монографии или статьи. Когда мы что-то замечаем – про себя или

11

вслух, то прибегаем к жанру заметки. Передаем настроение – спонтанно слагаем стихи