нескольких человек и звон цепи. Дежурный офицер вскочил, с шу-мом оттолкнув стул. Тогда Дара и Кон, не видевшие. Кто вошел, огляну-лись.

Он стоял между двух стражников — высокий худой парень, грязный, оборванный, самый обыкновенный бродяга, каких немало бродит сейчас по дорогам. Длинные светлые пряди свисали вдоль распухшего окровав-ленного лица. Один глаз совершенно заплыл, другой — большой и карий — смотрел с тупым равнодушием, словно его обладатель ничего не понимал в происходящем.

— Надо же, — пробормотала Дара.

Правой рукой она сжала левую руку, ту, на которой было надето кольцо. Кольцо ее было такое же, как она сама, — маленькое и изящное, тонкое колечко из светлого металла с маленьким камушком.

— Все-таки попался, — довольно сказал Кон, — теперь наши дела пой-дут на лад.

Дара приподняла бровь. Она уже справилась со своим замешательст-вом.

— Зачем он сунулся сюда без кольца? — негромко сказала она.

— Он пришел к Тесею, — отозвался Кон весело, — А здесь его уже жда-ли, Тесей все рассказал…

— Не выдержал?..

— Я выписал из Арда прекрасного мастера пыток, — с улыбкой сказал Кон, — Завтра казним обоих. Прямо перед войском противника, а? Как ты думаешь, хорошая мысль? Пусть посмотрят на своего бога… С Ниобисом, я думаю, проблем не будет. Без кольца он просто человек.

Дара молчала. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она выслушала тираду Кона, но она так и не улыбнулась по-настоящему. Она чувствовала себя оскорбленной. Да, она ненавидела его, да, она его боялась, да, она же-лала его смерти. Но в этой грязной караулке, рядом с этими стражниками в мятых мундирах и с мятыми рожами, рядом с этим Коном, потирающим пухлые руки, здесь — здесь! — увидеть Бога Огня — пленного, в цепях, гряз-ного, полуголого, избитого… Дара словно не понимала, что это ее — ее — враг, поверженный, стоит перед ней. Она, Madre tiotano, богиня текучих и стоячих вод, чувствовала себя оскорбленной до глубины души. Как они смели так обойтись с ним! Если б это сделал кто-то из них, кольценосных, но презренные люди… Как смели они?! Или они решили, что без кольца он и впрямь "просто человек"? Но нельзя, нельзя топтать великих мира се-го, пусть даже утративших свое могущество, сторицей воздаст за это судь-ба…

— Куда его? — спросил дежурный, — В камеру?

— Погоди, — сказал довольный Кон, — Можете поразвлечься с ним. По-смотрим, какова кровь у Бога Огня, а? Только не до смерти, он мне еще понадобится.

"Мелкий пакостник!" — подумала Дара.

Один из стражников, рослый малый с тупым деревенским лицом, развернувшись, ударил пленника рукоятью меча в живот. Тот согнулся по-полам, от второго удара упал.

И пошла потеха. Изящная хрупкая Дара отбежала в сторону. Кон ударил лежавшего пару раз и тоже отошел, предоставив трудиться своим подчиненным. Дара мало имела дело с физической грубостью, она и при войске-то находилась впервые в жизни, и в первый миг просто была напу-гана этим безобразным, бессмысленным избиением. Впрочем, испуг ее скоро прошел.

Не поднимая глаз, она вертела на пальце свое кольцо. "Это враг твой, — говорила она себе, — Это твой враг, Дара, самый ненавистный твой враг. Не делай ошибки, Дара, не давай чувствам обмануть себя. Давно рас-палось братство кольценосных, — думала она, — и забудь об этом. Сейчас он повержен и весь в твоей власти. Судьба больше не даст тебе такого шанса"

Но она никак не могла уговорить себя. "Сегодня они бьют его, зав-тра они убьют его, а что будет послезавтра? — вдруг подумала она, — Мо-жет, придет моя очередь? Ведь они решат, что с нами можно все, что мы такие же, как они" А за этой мыслью, так глубоко, что Дара сама не созна-вала этого, вставали воспоминания о том времени, когда не врагами, а друзьями они были с Ниобисом. Давно распалось братство кольценосных, ах, как давно! — уж и горы превратились в равнины, а на месте морей стала суша, но ведь не беспамятные же они были, уж и земля не помнила тех времен, но они-то помнили. Мало, правда, осталось их — изначальных бо-гов, многие кольца сменили своих владельцев, и не однажды.

И вдруг эта мысль ужаснула Дару. Сколько же их осталось на самом деле? — четверо? трое? А может, только двое — на всей земле? Похолодев-шая, она пыталась вспомнить, кто из них еще жив, и не могла. Только двое? Только двое?! В целом мире только они двое и остались, остальные — молодежь, обманом и убийствами заслужившие свои кольца. Дара не мог-ла поверить в это и с ужасом перебирала полузабытые имена: Иариалиа, властительница неба и земли? Аурониадиад Извечный? Этне, Та, Что Молчит? Кардн, Страж Аурониадиада? Двое, только двое на всей земле, только двое из того беспечного братства — он и она, не рожденные людьми от людей… "Братья мои! Сестры мои! С высоты взирающие на меня! Я не могу остаться одна! Я не хочу остаться одна! Те, новые, они не чета нам. Пусть она боги, но они — боги из людей, они не такие, как мы. Я не могу, я не хочу быть последней!"

— Прекратите, — сказала она очень тихо, словно сама не веря, что по-ступает так.

Бледная вспышка полыхнула в комнате, осветив потные лица. Все обернулись к Даре. Миниатюрная, хрупкая девушка была перед ними, не опасная не для кого из них, но они все равно отступили. Все знали, кто та-кая Дара.

— Уходите, — сказала она все так же тихо.

Стражники и офицер тут же исчезли, а Кон задержался. Взяв Дару за локоток, он пристально взглянул в ее лицо:

— Ты собралась его опустить? Это же Ниобис, Дара, ты с ума сошла.

— Отпусти меня, Кон.

— Если он тебя достанет, думаешь, он будет милосердным?

— Мы с ним сами разберемся, Кон.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — и с этими словами Кон ушел.

Дара поднесла дрожащую руку ко лбу. Она стояла над грязным без-жизненным телом, и последние слова кона эхом звучали в ее ушах. Отпус-тить его? Забыть тысячелетия вражды из-за сентиментальных воспомина-ний? Это было невозможно. Но неужели их осталось только двое?! Как странно, она помнила все, каждое слово, сказанное тогда, каждый жест, но не могла она воскресить те чувства, что испытывала тогда. Каждой клет-кой своего тела она чувствовала, что Ниобис — враг ей. Но… Она помнила его совсем юным, веселым, помнила его волосы самого теплого медового оттенка, помнила его чудные карие глаза, а сейчас он лежал перед ней в грязи и крови…

— Ниобис… — неуверенно сказала Дара.

Он застонал.

— Вставай, — сказала Дара, Можешь встать?

Но даже не подумала подойти и помочь ему. Она могла отпустить его, подарить ему жизнь, но не могла заставить себя забыть. Ей казалось, что если она коснется его, то тут же и удушит. Как она его ненавидела!

Ниобис сел и поднял к ней распухшее грязное лицо.