сказать, но их поведение не позволяло делать вывод об осознанности этого действия. И вот на тебе — притащили мертвяка, который не просто осмысленно говорит, но ещё и явно о чём-то умалчивает. И ведь нельзя на него давить — боли они не чувствуют. Этот, судя по тому, как он об ограждение ободрался, тоже, а что у него в голове после того, как ему по шлему прошлось бронебойным, так и вовсе дело тёмное. Не захочет говорить — не заставишь его никак. На других им плевать, на себя — плевать вдвойне. Как есть кукла, пустышка, мягче не скажешь. Выглядит как человек, а на самом деле…

— Боишься, — усмехнулся Нимов. — Не знаешь чего, а боишься. Непохожести моей боишься, чужеродности. Думаешь, а не заразно ли это. Ты сам, лейтенант, бывал на Аномальных? Они ломают, выворачивают наизнанку, они искажают всю твою суть. Сначала ты становишься самим собой, потом ты становишься непонятно чем, а потом ты превращаешься непонятно во что, но при этом начинаешь считать себя самим собой. Много людей там уже полегло, но поляжет ещё больше, пока до вас всех не дойдёт — данное место больше не принадлежит этому миру и людям нечего там делать. Можешь верить, можешь нет, но я и правда не могу ничего рассказать — это не выразить словами. Зона меня сломала, сломает и всех вас, если туда полезете. Неужели за всё время её существования эта простая истина до вас так и не дошла? Когда уничтожали Институт — о чём вы думали?

— Другие времена, парень. Была допущена колоссальная ошибка, которую мы сейчас пытаемся исправить…

— Это место не принадлежит людям. Оно им вообще никогда и не принадлежало, кто бы что не думал по этому поводу. Хотите узнать, что там, за периметром — ваше право, только если это не удалось нам, то почему вы думаете, что выгорит у вас? Вы придёте туда людьми, а когда выйдете — ими уже не будете. Это если выживете. Сильно сомневаюсь, что те, кого вы ищете, захотят с вами говорить

— Мы попробуем. Как вы понимаете, нам нужен кто-то, кто мог бы нас к ним проводить.

— Вы ищете не проводника, а наживку.

— Сути это не меняет. У тебя есть выбор…

— Нет у меня этого выбора, да и тогда его тоже не было.

Глава 1

— Прости и прощай, — Дарья удалялась с достоинством, оставив своего теперь уже бывшего мужа и всё, что их связывало доныне, в прошлом.

— Вот ты и остался один, лаборант. Допрыгался, доисследовался, — Макс закурил сигарету и отпил из бокала пива. Вчерашнее запоздалое возвращение домой из лаборатории вылилось в очередной семейный скандал, но то, что этот скандал закончится разрывом отношений, он предположить тогда не мог вовсе, хотя до этого и подозревал, что рано или поздно это произойдёт. — А может она и права, и ты, господин Максим Нимов, просто никчёмный лаборантишка захудалого НИИ, без малейших перспектив карьерного роста, еле-еле обеспечивающий семью и занимающийся никому не нужной ерундой… да щаз. Затащить её на денёк на Аномальные и посмотреть, что она будет делать, столкнувшись для примера с тамошними кисками или мышками. Как деньги домой носить — это да, это радость, а то, что мужу для этого приходится порой шастать там, где даже у травы растут зубы, так это… а это уже секретность, мать её. Весь в грязи, вонючий и засекреченный донельзя. Но с деньгами. Не топ-менеджер, но на жизнь хватает. Да и Институт захудалым назвать будет сложновато.

Макс, по сути, занимался самоедством, понимая, что изменить нельзя уже ничего, но нужно было как-то остыть и хоть как-то проанализировать случившееся. Небольшая кафешка была для этого не самым подходящим местом, но Нимову это было без разницы.

— Ну почему ты, Даш, не имела отношения к Институту, а? Всё было бы куда проще, но ведь тоже не факт. Может тогда ты меня вообще на Аномальные не пустила бы, а скорее всего, разбежались бы мы с тобой не сейчас, а гораздо раньше. Тебе ж муж нужен, а не радиоактивное мясо. Да, хоть я в поле и не работал по большому счёту, но в некотором роде тоже являюсь радиоактивным мясом, хотя даже от меня может быть польза, выражающаяся отнюдь не в деньгах. И была ведь эта польза, по хозяйству в том числе. Блин, кто, в конце концов, заменил тебе в ноуте аккумулятор на блок энергопитания, основанный на части Батарейки, чем свёл необходимость заряда устройства к нулю? А бывшей теперь уже тёще кто лечил застарелый ревматизм медицинским модулем, который, на секундочку, достаточно успешно использовался спасателями для оказания первой медицинской помощи и даже стабилизации состояния пациентов, если уж совсем всё плохо, в самой Зоне? Если бы ты только знала. А может она и права. Да, скорее всего права.

— Ведь всё было вполне романтично до того момента, как не начались эти командировки, — Макс закурил ещё одну сигарету. — Жили пусть и небогато, но при этом вполне неплохо ладили друг с другом, даже какие-то общие интересы были. Ну а какой молодой человек, желающий улучшить материальное благополучие своей семьи, откажется от поездки пусть и в несколько жутковатое место, особенно когда за две недели пребывания там платят, по сути, квартальную зарплату? Честно заработать денег, сделать жене подарок, который её подружкам и не снился, ну а страшные сказки о страшных чудесах, которые в том месте происходят… так на то они и Аномальные, чтобы там аномальщина разная творилась, тем более лишних денег в семье не бывает. По-серьёзнее надо было бы отнестись к рассказам о том, как меняются люди, побывавшие там, да только поздно уже.

Максу вспомнилось, как однажды в институт привезли трёх человек из Группы Сопровождения Экспедиций в весьма и весьма погрызенном состоянии. По их словам выходило, что в процессе сопровождения очередного научного конвоя напоролся их отряд на какую-то совсем уж агрессивную зверюгу, задравшую трёх человек сразу, ещё четверых — в течение следующих десяти секунд, и если бы не «Адреналинка», то полёг бы весь конвой полностью, да только ребята из отделов Экспериментальной Медицины и Электронного Обеспечения хлеб свой зря никогда не ели: «компы», они же «наладонники» (хотя какие это наладонники — назапястники скорее), пусть и с некоторым запозданием, но отреагировали на крайне быструю гибель первых бойцов группы подачей команды встроенным в них медицинским модулям, а те, в свою очередь, впрыснули в кровь остальным бойцам ранее указанный препарат, ускорявший реакцию до немыслимых простому человеку пределов. Разогнавшиеся стрелки, для которых секунда в реальном мире стала двадцатью секундами в мире их внутреннем, уделали зверя достаточно быстро, но факта, что победа встала слишком дорогой ценой, это не отменило. Как рассказывал потом один из «охранителей», их самого молодого, у