Тодоров Петко Юрданов - 2 книг. Начальная страница.

Романтические мечты П. Ю. Тодорова
Недолгой, но сложной и насыщенной была жизнь Петко Юрданова Тодорова. Он прожил всего тридцать семь лет — с 1879 по 1916 г., как художник сформировался в последнее десятилетие прошлого века, претерпев значительную эволюцию в своем творчестве от ранних социально-критических «Очерков и картинок» (1894) до «Идиллий» (1908) и «Драм» (1910). Из всего того, что писатель создал — публицистики, очерков, рассказов, философских трактатов и драм, наибольшей известностью пользуются драмы и идиллии. Маленький томик поэтических новелл, рожденных любовью к родной земле и родной природе, к народным преданиям, легендам и песням, по праву вошел в сокровищницу национальной классики. Этими своими новеллами П. Тодоров, прекрасный знаток народного творчества, ввел фольклор в художественную литературу. Его обработка фольклорных мотивов не имеет ничего общего с имитацией и подражанием. Свои короткие драматические истории он назвал идиллиями не из желания реставрировать отживший в наше время литературный жанр, он позаимствовал лишь внешнюю форму, наполнив ее современным содержанием. В противоположность произведениям, предметом изображения которых являлся город и горожанин, Тодоров таким образом сознательно декларировал свою приверженность к живописанию крестьянства и природы, с которой тесно связана крестьянская жизнь, отнюдь не «пасторальная» и «идиллическая».

Петко Юрданов Тодоров родился в г. Елена в семье Юрдана П. Теодорова — одного из самых богатых и влиятельных людей Болгарии, человека весьма образованного, которому не были чужды национально-освободительные чаяния болгарского народа. После Освобождения Юрдан Теодоров был губернатором Северной Болгарии, избирался народным представителем, участвовал в политической борьбе; был убежденным русофилом. Мать Петко Тодорова происходила из старого, знаменитого рода Михайловских — просветителей и общественных деятелен. В семейной библиотеке Тодоровых хранились все болгарские книги, вышедшие к тому времени, а также большое количество книг на французском, итальянском, русском и турецком языках… Передовые идеи времени захватили писателя с ранней юности: он увлекается идеями народничества, читает марксистскую литературу, близко знакомится с основателем болгарской социалистической партии Димитром Благоевым.

В 1896 году, не окончив гимназии, Петко Ю. Тодоров уезжает в Тулузу и поступает там в Национальный Лицей, где зачитывается Пушкиным, Лермонтовым, Толстым, увлеченно читает Флобера, Мопассана, Гюго, Золя и в то же время проявляет особый интерес к трудам Карла Маркса, Фридриха Энгельса и Фердинанда Лассаля. Познакомившись с Жаном Жоресом, начинает сотрудничать в прогрессивной печати, пишет антимонархические статьи. 1 мая 1897 года он произносит пламенную речь на первомайском митинге в Тулузе.

В том же 1897 году за распространение социалистических идей и оскорбление «коронованной особы» — болгарского князя Фердинанда — Тодорова привлекают к судебной ответственности, ему грозит пятнадцатилетнее тюремное заключение. Лишь заступничество влиятельного отца спасли его от неизбежной судебной расправы. Но Петко Тодоров не прекращает политической деятельности, вызывая постоянные преследования властей. Вскоре, из-за угрозы нового ареста, он вынужден бежать за границу.

В девятисотые годы взгляды Тодорова претерпевают изменения. Революционная ситуация в Болгарии отсутствует, и юношеские идеалы оказываются неосуществимыми в той «безликой эпохе», которая выпала на долю его поколения. Тодоров, человек тонкий и мыслящий, не мог не испытать известного разочарования. Живя за границей — в Италии, Франции, Германии, Швейцарии, где он изучал право, литературу, философию, писатель не прошел мимо распространенного в то время увлечения значительной части европейской интеллигенции немецкой идеалистической философией, идеями индивидуализма. Однако соблазнами западной цивилизации Тодоров не прельстился, не утратил живой связи с родиной, остался верен национальным корням.

Впервые писатель заявил о себе в 1894 году, а уже в 1900 году задался вопросом: «…можем ли мы, сыны столь малого народа, играть в литературе сколько-нибудь большую роль, можем ли дать ей что-нибудь новое, значительное, что заставит мир обратить свой взор к прекрасным Балканам?» Ключ к положительному решению этой проблемы Тодоров видит в раскрытии души родного народа, существенных черт его национального характера и духа.

В годы изгнания центральное место в творчестве Тодорова постепенно занимают идиллии. Писатель отразил в них жизнь деревенского люда, его радости и горести, его любовь к земле и природе родного края. Интерес к жизни болгарского села у автора возник давно, еще в детстве, когда он жадно вслушивался в слова и ритмы народных песен, которые пела ему мать долгими зимними вечерами. Оказавшись на чужбине, П. Тодоров систематизирует свои знания быта и социально-нравственных устоев болгар, стремится в своих произведениях воссоздать своеобразную структуру болгарской народной жизни.

В эссе «Болгарский дом» Тодоров, анализируя значение дома, семейного мира для формирования психологического типа болгарина, показал, что в условиях многовекового османского ига прочный семейный очаг представлял собой единственную возможность отстоять себя как личность, сохранить свое достоинство и национальный характер. «Одетый в темные одежды раба, — писал в этом эссе Тодоров, — яркие цвета были привилегией господ, — он мог лишь довольствоваться своим домашним миром. Дом стал средоточием его честолюбивых мечтаний, радостей и горестей, главным мотивом его поэтических и наполненных глубоким человеческим смыслом сказок и песен». Борьба за кусок хлеба, тревоги за завтрашний день часто вынуждали главу семьи в поисках работы отправляться на чужбину. Гонимый нуждой и одолеваемый мрачными мыслями о несправедливом устройстве мира, он был обречен на долгие годы скитаний вдали от родины; будучи по природе мечтателем, превращался по большей части в неудачника, «неприкаянного», «бессчастного». Дома в бесконечном ожидании томилась жена. Муки свои она выражала в скорбных песнях, поверяя их лишь родному лесу да земле-кормилице, но на людях держалась гордо, скрывая боль и слезы даже от матери. И в смертный час она не проклинала, не корила мужа, а оправдывала его и защищала.

А у матери была одна забота — как прокормить детей. Когда птенцы вылетали из гнезда, жизнь для нее кончалась. Пока дочь жила в родном доме, она чувствовала себя под материнским крылом вольготно: веселилась с подружками, по своей воле выбирала милого. Случалось, что домашние противились выбору, и тогда парень тайком уводил избранницу. Но самую большую слабость питала мать не к дочери, а к первенцу-сыну. Стоило ему жениться, как она сразу же начинала ревновать его к снохе. Но конфликты в семье обычно сглаживались при появлении внуков. Главой семьи в доме всегда был старейший — отец, в чьем присутствии даже женатый сын не смел закурить или голос подать.

«Таковы классические формы болгарской семьи, — говорит Тодоров, — сложившиеся за многие столетия». Художественным воплощением этих идей являются почти все идиллии Петко Тодорова: «Воспоминания» и «Сенокос», «Змеиные чары», «Бессчастный», «Из окна» и многие другие.

Но П. Ю. Тодоров не просто бытописатель, хотя его повествование изобилует множеством характерных черт сельского быта, традиции, обрядов: посиделки и гулянья, смотрины, свидания влюбленных у колодца, приготовление приданого, встреча весны… В описании их всегда слышатся мелодии народных песен, отражающие духовный мир простодушных героев идиллий. Это и своеобразный фон их поступков, и выражение определенного способа мышления, нравственных принципов.

В центре художественных интересов писателя также и приметы нового времени. Разложение патриархального уклада приводит к возникновению конфликтных ситуаций в каждом селе, в каждой семье, в каждом человеке. Эта тема все более и более увлекает Тодорова.

Анализируя особенности духовной жизни крестьянства, писатель приходит к выводу, что они определяются особенностями времени и переменами в социально-классовом положении людей. Эссе «Болгарский дом» заканчивается знаменательными словами: «Свежий ветер нового времени уже врывается в широко открытые двери и окна дома… проступают силуэты новых болгар. Они еще смутные и неясные, но поэтическая интуиция угадывает образ молодой женщины, которая, гася чадящую лампаду перед старыми иконами, запевает новую песню воли и молодости».

«Певец воли и молодости», — так определил творчество П. Ю. Тодорова литературный критик К. Крыстев. По его мнению, идиллии — «пространная лирическая поэма, в которую автор вложил все свои мечты, все богатство своей души, отразив при этом поэтические черты духовного мира болгарского народа».

Предвестником появления «болгар нового времени» (если перефразировать название известной повести Л. Каравелова «Болгары старого времени») служит не только образ молодой женщины, гасящей лампаду перед старыми иконами, но и образ «бессчастного», образ мечтателя, жаждущего простора и воли, но не способного преодолеть роковой пассивности и становящегося жертвой предопределения. Это художественное открытие писателя. До Тодорова в болгарской литературе сильнее звучали иные темы: привязанность к семейному очагу, «родному уголку». Тодоров показал, что душа крестьянина на самом деле разрывается между тягой к отчему дому и стремлением в большой мир, неизведанные края.

Писатель раскрыл глубокую внутреннюю драму своих героев, их разлад с действительностью, одиночество и отчуждение. В лирико-романтических новеллах выражена тоска по вольной и счастливой жизни, невозможной в условиях патриархально-крестьянской Болгарии того времени. Недостижимость жизненного идеала определяет трагический финал большинства идиллий.

«Неприкаянность» — не всегда сознательное желание отшельничества, чаще человек покидает родное село из-за обиды, боли, измены любимой, наговора или обмана. В «Змеиных чарах» пастушок Косё не в силах пережить того, что его возлюбленная, Неда, выходит замуж за другого. Бойко из идиллии «Бессчастный» испытывает отвращение к жадности братьев и сестер, устраивающих драку при разделе отцовского имущества: «Когда старик умер, Бойко едва дождался поминок, а с того дня словно оторвалось его сердце от отцовского дома и от братьев». Рале становится «неприкаянным», потому что его мать выходит замуж во второй раз за чужака, а он не желает есть хлеб отчима («Из окна»). Стоян («Бунтарь») вступает в конфликт с сельскими богатеями и старостой. Недовольство и брожение порой перерастают в стихийный революционный протест.

И все же бунтари П. Тодорова — скорее мученики, нежели борцы, и причина этому одна — преждевременность их протеста. Опередив свою эпоху, они восстают против несправедливости тогда, когда еще нет революционной ситуации в стране, когда массы не осознали необходимости организованной борьбы. Стихийный протест лишь разряжает накопившуюся в них ненависть. А поскольку бунтари не в состоянии ни повести за собой народ, ни примириться с существующим порядком вещей, они становятся отвергнутыми и гонимыми.

Герои «Идиллий» обладают умом и смекалкой, широтой души и силой духа — «мощью крыльев». Все они «над суетой» («Одна»), их манят призрачные грезы («Дрема»), они не в силах преодолеть свою судьбу («Медвежатник»), Поэтому им так хочется быть «подальше от суетной сутолоки», «бежать от всего и от самих себя».

В раздвоении между жаждой к скитаниям и мечтами о счастливой жизни под собственной крышей кроется диалектическое противоречие, определяющее судьбы героев «Идиллий». Мечтатель-неудачник отправляется в чужие земли, все преодолевает, обретает свободу, но оказывается бессильным перед любовью. Любовь притягивает к дому, семейному очагу, размеренной, устоявшейся жизни, а герой уже отвык так жить. Тодоров не видит выхода из этого противоречия, он и сам мучительно его переживает. Длительная, кропотливая работа над идиллией «Бессчастный» красноречиво свидетельствует о внутренней неудовлетворенности и настойчивых поисках художника. В идиллиях «Медвежатник», «Змеиные чары» и других говорится о преображающей силе любви. Даже когда любовь неразделенная, герой не утрачивает нравственной чистоты и возвышенности чувств. Писатель остается верен афоризму: «В любви виноватых нет!», и поэтому не ищет оправдания или возмездия — его мечтатели-несчастливцы несут свою любовь, свое безмолвное страдание через всю жизнь.

Хоть и невелик объем творческого наследия П. Ю. Тодорова, сегодня трудно представить болгарскую литературу без его поэтического мира, напоенного ароматами родной земли и населенного добрыми, одухотворенными героями.

П. Ю. Тодоров внимательно следил за развитием мировой литературы в лице таких ее замечательных представителей, как Л. Толстой, Г. Ибсен, М. Горький и другие. С Горьким он переписывался и встречался на Капри. Он ценил творчество украинских писателей Василя Стефаника, Ивана Франко, Ольги Кобылянской, с которыми был знаком лично, и разделял их эстетические взгляды.

В своем творчестве Петко Ю. Тодоров выразил извечное стремление человека к гармонии, совершенству и справедливости. Именно поэтому так привлекательны его герои, отдаленные от нас почти на целое столетие, но близкие нам своим непосредственным ощущением правды, добра и красоты.


Любен Георгиев