Напарница

Причудливо тасуется колода. Рядясь в одежды праздничных рубах, Скрывают лик свой и палач, и прах, Что улыбается ещё, не зная брода Реки кипящей. Пойте о грехах! Мешайте драки кровь и кровь, что на ветвях Останется, ветвях и судьбах рода. Любовник и валет — причудны роли, Нас выбирающие, тайный жребий наш. Но звон монет, и томной плоти раж Готов сменять на смутный шанс, и то ли О сердце бьётся совесть, то ль кураж: Пойти ва-банк и тайный шпионаж Отринуть для иной, рисковой доли. Чернее ночи масть — король пиковый. Его в насмешку, видно, вознесла судьба Ребёнком. Да при том была добра Настолько, что пути сюжет не новый Продлила — Смерть в подоле принесла К брегам совсем иного ремесла Под клёкот сов и пенье волчьей своры. Над ними туз тузов — законодатель. Владетель прав, пред кем склонится ниц Не то что сброд, а сам наследный принц, Коль встречу предначертает Создатель. Даров его и гнева сторонись! Не верь словам, пусть речи рвутся ввысь, Но вниз сведут, будь Проклятый неладен! Меж карт игрой напуганая дама. Её рубашку сдёрнувший игрок Бросает в закипающий поток Интриг и сплетен. Друг, убойся срама, Что в горле костью станет поперёк. Не торопись брать на себя залог Чужой свободы, коль своей так мало. Причудливо тасуется колода. Кто с кем разделит свой последний кров, Кто вознесётся в худшем из миров, В ком верх возьмёт звериная порода? И кто, не тратя времени и слов, Преломит хлеб с последним из врагов, Себя вверяя новому восходу? Идёт игра. Роскошна и пуста, Как вальс подлунный пепла. И зола Чуть теплится дыханием костра Вдали от сна Владык и королей, Особ подгнивших голубых кровей, Что и на ложе, где царит морфей, Скрипят зубами. Шепчутся — убей! — Их порожденья — рыцари ножей, Доносов, писем… Только между нами: Им не помочь тебе. Ты понимаешь, Ами? Быть может, милосердием соря, Как ветошью нелепой и никчемной, Удержат вражью руку, и петля Скользнёт над головою юной серны. Но за спасение назначена цена… И дух и плоть сожнут, когда придёт страда. Я вопреки законам книг нетленным Прошу: откройся! Голос твой тогда Заплачет, милое дитя: — О, Боже, Боже мой, останови меня! «Колода»