более опытного и сдержанного напарника.

Когда Нэк на словах передал, что нам придется играть пару, я лишь затребовал кристалл с подобным распоряжением. Он по своей привычке заулыбался и попробовал пококетничать, но, нарвавшись на полное равнодушие, вернулся к деловому тону и отдал то, что я просил. Это было общепринятой практикой в посольствах — все послы приезжали либо с женами, либо с любовницами, ну, или любовниками — никаких сексуальных контактов на стороне, это слишком опасно. Так что к подобному повороту событий я был морально готов, единственное, что мне было неприятно: одно дело, когда играют оба, а другое, когда один из изображающих пару — бисексуал без комплексов и с ненасытным темпераментом. Ровно через две недели мы серьезно поругались — он дома, в посольстве, попытался «пристать». Меня взбесил не сам факт фривольного поведения — кокетничать и распускать руки для Нэка было так же естественно, как дышать, а то, что буквально накануне я объяснил ему, что из-за специфического воспитания в семье Синоби для меня однополый секс, в психологическом плане, это нечто весьма схожее с пыткой, нечто на что можно пойти лишь по крайней необходимости. То есть, если надо — вытерплю и подыграю где нужно, если очень надо — то первый проявлю инициативу, но добровольно, по собственному желанию — никогда.

После такого признания я расценил его приставания как прямое неуважение, среагировал соответственно и не инициировал дуэль лишь потому, что был на пике физической формы и в полном провале самоконтроля, и мог, сам того не желая, серьезно повредить его. После этого инцидента до Нэка наконец дошло, что ему крупно не повезло и вообще ничего не светит, кроме симулятора. Он несколько дней ходил «как в воду опущенный», но потом ожил, уж слишком легкий и непостоянный у него характер, чтобы долго страдать. И зажили после этого мы вполне мирно, лишь примерно раз в месяц приходится ему напоминать, что мое мнение о сексе с ним не изменилось. У этой ситуации есть и положительная сторона: мы оба здорово прогрессируем как бойцы, а о «раскачке» вообще молчу — вторая ступень уже пройдена. Надо же куда-то энергию девать…

Пару недель назад я смог убедиться, насколько были правы наши старшие, настоявшие, чтобы мы изображали пару.

Как-то незаметно в нашем окружении оказался паренек из местных, Найджел Нель, вроде как стажер-дипломат какой-то. По внешности он явно уступал Нэку, не был столь ярким красавцем, но это искупалось умением располагать к себе, легким веселым характером и живым умом. Мы стали все время натыкаться друг на друга, и так как были представлены, то всегда перебрасывались парой фраз. Нэк, видя это, первым забил тревогу, решив, что к нам, вернее ко мне, «подводят человека», посовещавшись, мы решили «заглотить крючок» и посмотреть, что будет дальше. Приняв все меры безопасности, я якобы спонтанно пригласил его в гости, мы попили чай, мило побеседовали и разошлись, подобное стало повторяться и не раз. Причем когда с нами был Нэк, Найджел был просто умным и приятным собеседником, когда же моего напарника рядом не было — начинался флирт, достойный бело-браслетной гейши. Если бы я не видел подобного и не знал всех этих уловок, которые нам препарировали Синоби, дабы уберечь нас от женских чар, то мог бы принять все за «чистую монету», за настоящую, трепетную влюбленность. А так мне оставалось лишь отдать должное его мастерству и подготовке, и вести ответную игру, якобы потихоньку поддаваясь чарам.

Мы с Нэком с нетерпением ждали развязки, гадая, куда же придется удар. Может игра ведется по-крупному, и Найджел захочет затащить меня в постель, чтобы вкатить психотроп, хотя евсы должны предполагать или помнить, что мы, психопаты-синто, ставим коллапсную защиту от гипно-внушений. А может, цель — прорваться за пределы гостиной посольства и установить молчащий жучок, пишущий долгие месяцы, хотя и его вполне реально обнаружить. Вариантов было много, и самый вероятный, что Найджел будет подбивать на нарушение дипломатического кодекса или соглашений, только вот на какое нарушение?

Все решилось в духе мелодрамы. Ночью евс выдернул меня из постели звонком на браслет со слезной просьбой забрать его из какого-то отеля на континенте. Мол, там с ним случилось нечто ужасное и он не может справиться сам, а обратиться больше не к кому и так далее и тому подобное. Я, собрав все свое актерское мастерство, наврал что Нэк, бестолочь такая, опять лихачил и повредил посольский флаер, а вызывать таксо, это все равно что послать сообщение в Отдел надзора. Найджел попробовал давить, я в ответ изобразил горе и отчаяние, но таксо вызывать отказался. Евс, подумав, выкрутился, сказав, что сможет добраться до нашего посольства, и умолял встретиться с ним наедине, без напарника, я согласился. Тем временем Нэк, которого я вызвал по внутренней связи, слышал большую часть разговора и молча поаплодировал моим актерским способностям. Мы оба были как два каракала на охоте — переминались с лапы на лапу перед решающим прыжком, и нам обоим было любопытно, чем все это кончится.

Найджел, замечательный актер и тонкий психолог, скомкано, но от этого еще более страстно, признался в любви и тут же вывалил ахинею про то, что его подставили — украли какие-то документы у его патрона, а он получается виноватым. Я мысленно поблагодарил Судьбу за то, что она нас, неразумных, хранит — в последний момент мы с Нэком одумались и решили не принимать евса в посольстве, назначив встречу в кафе самообслуживания, пустом в столь поздний час. Меня несколько озадачило то, что Найджел к нам особо и не рвался, а ведь зайди он в посольство, и нам пришлось бы позволить армаде местных «надзоровцев» шерстить все здание и нашпиговывать его «жуками».

— Найджел, ты с ума сошел. Тебя могут обвинить в краже ценных документов, а ты встречаешься с иностранным послом. Чем ты думаешь? — горестно выговаривал я — Ты же сам подписываешь себе приговор, да и мне заодно.

— Пойми, у меня нет возможности оправдаться в рамках закона, — было мне ответом, — в любом случае и я, и ты будем виноваты. Так все планировалось и строилось, они знали, что я часто бываю у тебя, знали, что в любом случае можно спихнуть все на нас.

Пауза.

— Прими меня как политического беженца, и ты спасешь мне жизнь! Хуже чем есть, для тебя уже не будет. Пока ты посол, ты можешь дать мне статус беженца, — уговаривал он.

— Соглашение между Евсом и Синто запрещает мне принимать беженцев, если те не могут в течении суток подтвердить, что они граждане Синто или что у них есть родственники — граждане Синто, — мрачно ответил я, осознавая «всю глубину наших глубин».

— Но