сами. В этом времени наше путешествие продолжалось меньше минуты. Сейчас мы замкнули кольцо и вернулись в исходную точку. Теперь я знаю, почему мы не могли вернуться тем же путем: если бы мы повернули назад с места переправы, то вернулись бы на четыре дня раньше, чем вышли. Все очень просто, Алексей Палыч.
— Чрезвычайно просто, — сказал Алексей Палыч, в растерянности надевая очки. — А как же с ребятами? С настоящими? Все повторится?
— Может быть, что-то и повторится, — сказала Лена. — Но у сестры нет никакого задания. Будет обычный поход.
Алексей Палыч чувствовал, как он безмерно устал. Если бы можно было, он улегся бы где-нибудь на скамье и уснул.
Борис потянул его за руку.
— Поехали домой.
— У нас даже денег нет… — сказал Алексей Палыч.
— Есть, — сказала Лена. — Помните, я брала у вас на мороженое?
Лена достала из кармана два рубля пятьдесят две копейки и протянула Алексею Палычу.
— Но у вас же ничего не осталось. Да и вообще… Куда вы денетесь? Надо подумать, чем мы вам можем помочь.
— Вы уже помогли, — сказала Лена. — И помешали тоже. Вы и Боря помогли мне приобрести замечательные человеческие недостатки. Вы и Боря помешали мне вернуться домой. Но разве так уж все плохо?
— Я не знаю… — ответил Алексей Палыч. — Это вам решать… я же со своей стороны…
— Дайте мне пять копеек, — попросила Лена. — Сестра живет в общежитии, пойду пока на ее место.
— Да берите все!
Лена покачала головой и улыбнулась.
— Это ничего не изменит. Начну устраиваться с самого начала.
— А знаете… — начал было Алексей Палыч, и в голове его закрутились варианты устройства Лены в кулеминской школе.
— А что это за птица? — спросила Лена, ткнув пальцем куда-то в сторону вокзального шпиля.
Птицы в тех краях не было. Когда Алексей Палыч вернул своему телу прежнее положение, то не было и Лены. Где-то уже в конце перрона он увидел знакомый блондинистый хвост прически и серо-голубой проблеск джинсовой ткани.
— Ну? — сказал Алексей Палыч, обращаясь к Борису.
— Все нормально, — ответил Борис. — Если только нам не приснилось…
— Если, конечно, да… — сказал Алексей Палыч не вполне по-русски, но вполне соответственно своему настроению.
Затем они купили билеты и поехали в Кулеминск по другой линии.
За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча. Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций: — Что так быстро вернулся? — Экзамена сегодня нет. — Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь… Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет. — Господи! Где же ты так извозился?! — Я упал, — сказал Алексей Палыч. Жена с сомнением покачала головой. — Я падал восемь раз, — сказал Алексей Палыч. — Это с чего же? — С того самого, — сказал Алексей Палыч. — Врешь. — Вру, — согласился Алексей Палыч. — Может быть, отложим разговор до завтра? Или мне придется продолжать врать. — Продолжай. Почему ты в этих дурацких тапочках? Где твои иностранные туфли? — Я дал их поносить, — сказал Алексей Палыч. В прихожей послышался топот, раздался стук в дверь, и вошла девочка-почтальонша. — Тетя Аня, вам телеграмма, распишитесь. О телеграмме Алексей Палыч забыл начисто. Он попытался было перехватить бланк, но жена стояла к девочке ближе. Она взяла телеграмму, прочла, внимательно взглянула на мужа и расписалась. Девочка ушла. — Идем, Алексей, поговорим… — сказала жена. На этом мужа и жену можно оставить. Что же касается Бориса, то его отсутствия просто никто не заметил.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
За все в жизни приходится платить. Здесь имеются в виду вовсе не тепличные огурцы, которые в феврале стоят два рубля пятьдесят копеек за килограмм. Платить приходится за каждый шаг, и далеко не всегда деньгами. Даже если делаешь кому-то доброе дело, то и за это часто приходится платить: иногда и добро без выкупа не принимают. Наступила минута расплаты и для Алексея Палыча. Когда он через кухню пытался пробраться в спальню, чтобы навести на себе хоть минимальный глянец, его засекли. Жена стояла у газовой плиты и спросила поначалу буднично и без всяких эмоций: — Что так быстро вернулся? — Экзамена сегодня нет. — Тогда зачем ходил? Сбегай, Алексей, в магазин, купишь… Жена окинула взглядом фигуру мужа и по фигуре этой пробежал трепет. — Господи! Где же ты так извозился?! — Я упал, — сказал Алексей Палыч. Жена с сомнением покачала головой. — Я падал восемь раз, — сказал Алексей Палыч. — Это с чего же? — С того самого, — сказал Алексей Палыч. — Врешь. — Вру, — согласился Алексей Палыч. — Может быть, отложим разговор до завтра? Или мне придется продолжать врать. — Продолжай. Почему ты в этих дурацких тапочках? Где твои иностранные туфли? — Я дал их поносить, — сказал Алексей Палыч. В прихожей послышался топот, раздался стук в дверь, и вошла девочка-почтальонша. — Тетя Аня, вам телеграмма, распишитесь. О телеграмме Алексей Палыч забыл начисто. Он попытался было перехватить бланк, но жена стояла к девочке ближе. Она взяла телеграмму, прочла, внимательно взглянула на мужа и расписалась. Девочка ушла. — Идем, Алексей, поговорим… — сказала жена. На этом мужа и жену можно оставить. Что же касается Бориса, то его отсутствия просто никто не заметил.