чистом французском, который изучала в школе заявила:

— Партия!

После чего припала к сигаре и затянулась горьким дымом. Закашлялась и тут же пожалела, что втянула в легкие эту дрянь.

Партнеры по картам не издали ни слова. А она с любопытством разглядывала их. Откуда-то она знала, как зовут каждого и чем они занимаются по жизни.

— Мадмуазель, а вы кто? — спросил школьный учитель Корт Пьерри и широко ей улыбнулся, демонстрируя отличную работу местного стоматолога.

Старый Жук отчего-то заглянул под стол и долго что-то там разглядывал.

Вероника покраснела, подумав, вдруг он рассматривает ее ноги.

Аптекарь Дорвуд отхлебнул из стакана виски и спросил:

— А где Кьюринг? Куда он подевался? Я что-то никак не могу понять. Он же никуда не отходил. Господа, куда делся Кьюринг?

— Если эта девушка не проглотила Кьюринга, то других версий у меня нет, — сказал зануда Макартур.

Ему было тяжело свыкаться с мыслью, что удача все-таки повернулась к нему задом.

— Я — Вероника. Я не знаю никакого Кьюринга, — осторожно сказала она.

Хотя догадывалась, о ком они говорят. Вероятно, тот суровый мужчина в клетчатой рубахе и был их приятелем, место которого она заняла. Но если она здесь, то где сейчас находится он. Вот это вопрос вопросов. Найти бы на него еще ответ ответов.

— Вероника, очень приятно. Какое у вас очаровательное имя. Позвольте я поцелую вам ручку, — засуетился Корт Пьерри.

Позволить слюнявить свою ладонь ей совершенно не хотелось. Но вмешались приятели ловеласа и осадили его.

— А если эта девушка и есть Кьюринг, а ты ее попробуешь целовать. Он тебе это не простит. Впрочем, мы тоже, — заявил Макартур и нахмурился, буравя взглядом Веронику, словно пытаясь разглядеть, не проглотила ли она их товарища.

Веронике захотелось немедленно выпить. Она схватила стакан с янтарной жидкостью, по всей видимости, принадлежащей этому Кьюрингу и сделала добрый глоток. Тут же закашлялась и чуть не выплюнула все обратно, вместе с выпитым в Клубе рыцарей Башни вином. Редкостной гадости пойло оказалось.

— Поаккуратнее, девушка, это превосходное виски. Не каждому дано раскрыть его вкус, — сказал Дорвуд.

Старый Жук поднял голову из-под стола и сказал:

— Нет, он точно не провалился сквозь пол. Там все дощечки одна к одной.

— А кто такой Кьюринг? — спросила она.

Надо же было узнать побольше о человеке, который, по всей видимости, спас ей жизнь, выдернув ее сюда.

— Кьюринг наш друг, — сказал Макартур, словно обвинял ее в его убийстве.

— Он работает на золотом руднике. Старший оператор, — сказал Дорвуд.

— Он очень хороший человек, и нам бы не хотелось, чтобы он пропал, — заявил Старый Жук.

— Может, вызовем полицию, — предложил Корт Пьерри.

— Не надо полицию, — вырвалось у нее.

Как Вероника объяснит, что она гражданка России без документов оказалась неизвестно где, но там где говорят на французском. Она скользнула взглядом по стенам, пытаясь получить представление, где же она все-таки находится, и обнаружила над барной стойкой флаг Канады.

— У вас проблемы с полицией? Не беспокойтесь, мы вас не выдадим, — пообещал Корт Пьерри.

Вероника не успела ответить. Она почувствовала призыв, словно кто-то очень издалека звал ее. Она зажмурилась, увидела знакомого уже мужика в клетчатой рубашке. Он протягивал ей руку. Она ухватилась за нее и почувствовала рывок, одновременно с колокольным звоном.

* * *

Кьюринг хотел было поговорить по душам с кем-нибудь из нападавших, но они очень не хотели с ним разговаривать. Один отползал по газону на заднице, в глазах плескался испуг. Второй протрезвевший окончательно уже стоял на четвереньках и пробовал удрать, сил разогнуться и принять вертикальное положение у него не было. Третий, получивший бутылкой по спине, продолжал неподвижно лежать на асфальте. Возле его головы образовывалась лужица крови.

Кьюринг поморщился. Не хватало только кого-нибудь убить, да еще по-пьяному делу. Нет, он конечно не так уж и пьян. Всего-то три стакана виски. Вполне себе норма для пятничного вечера, но этим занудам полицейским дай только прикопаться к честному человеку, они даже убийство Кеннеди попытаются на него повесить, хотя какое отношение Кеннеди имеет к Канаде.

Кьюринг резко зашагал в сторону виднеющегося впереди проспекта, наращивая скорость. Надо убраться подальше от этого места, а уж потом подумать о том, как он здесь оказался. В голове у него шумело толи от выпитого виски, толи от всего произошедшего. Он смотрел на небо и никак не мог понять, почему оно такое светлое. Ведь когда он пришел в «Пьяного рудокопа» уже успело стемнеть, и дело шло к ночи. А в их местах ночи черные, как душа пирата.

Выйдя на проспект, Кьюринг остановился. Он не ожидал увидеть такую большую улицу с трехполосным движением в каждую сторону. И, не смотря на утро, улица была заполонена автомобилями. У них так поздно ездят только сумасшедшие, дальнобойщики, пьяные или полицейские.

Кьюринг озирался по сторонам, хищно раздувая ноздри. Он явно находился не у себя в Пайнт-Пойнте. Здесь даже вывески на магазинах были написаны чужеродными буквами, которые он никак не мог распознать, да и дома стояли не похожие на их маленькие провинциальные здания. Кьюринг вглядывался в вывески, пытаясь разобрать что там написано, и кажется у него стало получаться. По крайней мере, над этим крылечком точно висела вывеска «Разливное пиво». Захотелось немедленно выпить, но заведение оказалось закрыто.

И что ему теперь прикажете делать? Куда идти? Там у себя на родине он был человеком с домом и профессией, уважаемым обществом человеком, а здесь оказался чужаком, который никому не нужен и ничего не стоит, и профессия его ничего не стоит. Вряд ли здесь есть золотые рудники, куда его пустят зарабатывать на хлеб насущный.

Никогда в своей жизни Кьюринг не был так растерян. Его жизнь перевернулась с ног на голову и теперь он не знал, что ему делать дальше. Он зашагал вперед по проспекту, там впереди виднелась большое здание, чем-то напоминающее американский Белый дом и какой-то памятник с простертой рукой. По пути он пытался сообразить, что произошло с ним до того момента, как он оказался в этом странном месте.

Кажется, там была какая-то девушка. Она очень нуждалась в помощи и была напугана. Он помнил, что как раз собрал выигрышную комбинацию и собирался торжествовать, когда услышал призыв о помощи, потом ему стало нехорошо, перед глазами поплыла картинка, и он увидел ее лицо, а потом какой-то молокосос хватал его за задницу.

Кьюринг вышел на перекресток. Он знал, кого изображал памятник. В его детстве по