из горла, передавая бутылку по кругу. Рядом стояли пустые пивные бутылки.

Вероника почувствовала опасность. Она старалась не смотреть в их сторону. Неосторожный взгляд может прочитаться как вызов. Сталкиваться с уличными стервятниками ей совсем не хотелось. Такой чудесный романтический вечер нельзя испортить уличной грязью. Она просто не могла себе это позволить.

Но они заметили ее. Бутылка тут же переместилась на асфальт, и стервятники снялись с насеста. Расхлябанной походкой они направились к ней. Один отрезал путь к отступлению. Два других преградили путь к парадной. Они зажали ее в клещи. Теперь хочешь — не хочешь, но придется вступать с ними в диалог. Как же это утомительно.

Вероника даже не испугалась. Это был ее двор. До ее дома рукой подать. Здесь с ней ничего не могло случиться. Это было просто не возможно. Такого не бывает. В этом дворе папа учил кататься ее на велосипеде.

Она испугалась, когда один из них зажал ее, блокируя захватом руки. Запахло кисло спиртом и гнилью. Другой стервятник попытался задрать ей юбку, но получил пинок в пах. Зарычал разъяренно. Третий рассмеялся довольно и сказал: «строптивая, сучка!».

И только тут она поняла всю серьезность положения. Если не случится чуда, то случится большая беда. Этой бедой отчетливо воняло на весь двор. Даже запах дождя не перебивал его. Только бы не расплакаться, только бы не расплакаться.

Вероника зажмурилась, в отчаянье она взмолилась о чуде, ей захотелось оказаться далеко отсюда. Внезапно она отчетливо увидела мысленным взором массивного мужика в джинсах, высоких кожаных сапогах, клетчатой рубахе, выглядывающей из-под коричневой куртки, и с большой рыжей бородой. Она протянула к нему руки, прося о помощи. Он увидел ее, схватил за руки, дернул на себя.

Прозвучал удар в колокол. Мир поменялся.

* * *

По пятницам Кьюринг Жгут любил играть в карты. После трудовой вахты на золотом руднике он любил расслабиться в одном из местных пабов. Городок Пайнт-Пойнт, что стоял на южном берегу Большого Невольничьего озера, был маленьким. Здесь в годы процветания не набралось бы и тысячи человек, и все трудились на компанию «Де Пойнт», центральный офис которой располагался в столице северных территорий Йеллоунайфе, где Кьюринг ни разу в жизни не был. Он родился и вырос в Пайнт-Пойнте. В его детские годы в городке было четыре паба и все они процветали, а сейчас осталось только два — «Колючий куст» на 5-ой Западной улице и «Пьяный рудокоп» на улице имени Маккензи, куда Кьюринг и любил захаживать по пятницам.

В «Пьяном рудокопе» собиралась отличная компания. Из завсегдатаев — старина Дорвуд, владелец аптеки с Пяти углов, его семья владела этой аптекой уже три поколения, Дуглас Макартур по прозвищу Старый Жук один из бухгалтеров в местном офисе «Де Пойнта» и Корт Пьерри, учитель математики в местной школе. Остальные люди то приходили, то уходили, но их славная четверка оставалась неизменной вот уже который год подряд.

В этот вечер карта не шла. Комбинации не складывались, и он проигрывал доллар за долларом, но компания подобралась душевная, и Кьюринг наслаждался вечером и обществом достойных джентльменов.

Старина Дорвуд рассказывал о том, как его пра-пра-прадед ловил на Большом Невольничьем озере рыбу при помощи динамита и как благодаря этому нашел первое золото, на которое потом и открыл аптеку. Дорвуд рассказывал эту историю в стотысячный раз. Особенно ему нравился то, что безымянный предок обделался от радости, когда увидел самородок.

Старый Жук жаловался на то, как его достали цифры и отчеты, сводки и душный офис. Он всегда жаловался на свою жизнь, но ничего не делал, чтобы ее изменить. Он был прирожденным бухгалтером, и жить бы не смог без своих цифр. Все это понимали, но никто ему не возражал.

Корт Пьерри начал рассказывать о своем новом романе с библиотекаршей, которая недавно приехала в их глушь из Квебека. Если верить его рассказам, то он успел перероманиться со всеми молоденькими девушками их городка. Пьерри был известным выдумщиком.

Макартур молчал, мрачно смотрел в карты и шевелил усами, будто пережевывал что-то. У него мыслительный процесс всегда сопровождался такой нелепой мимикой. В особенности, когда он выигрывал, а сейчас перед ним на столе высилась горка банкнот, присыпанная монетами.

И тут Кьюрингу улыбнулась удача. Пришла выигрышная комбинация. Он тут же поднял ставку и уже мысленно наслаждался выигрышем, когда словно наяву появилась эта рыжеволосая девушка, которая была близка к отчаянью. Ей требовалась помощь.

Кьюринг не понял, что с ним произошло, и как такое возможно. Вот только что он сидел, играл в карты, пил виски, да дымил дорогой сигарой, их притащил старина Дорвуд, и вот он стоит на неизвестной улице перед какой-то серой пятиэтажкой и трое мужиков пытаются его облапать с неизвестными целями. От такой наглости Кьюринг сперва растерялся. Его еще никогда мужики не хватали за задницу, попробовали бы честного горняка из городка Пайнт-Пойнта, что стоит на южном берегу Большого Невольничьего озера, кто-нибудь полапать за задницу, вмиг бы остался без рук, которые Кьюринг вырвал бы с корнем и запихнул бы обидчикам в задницу

— УУУУ, извращенцы дохлоногие! — взревел Кьюринг, сбрасывая захват худощавого молокососа, который тут же со сломанным носом перелетел через железный заборчик и распростерся на газоне, раскинув руки.

Развернувшись, Кьюринг ударил справа, сворачивая другому обидчику челюсть, и дернулся в сторону последнего негодяя, который не стал дожидаться, пока невесть откуда свалившийся громила, пересчитает ему все кости, бросился бежать прочь, нелепо взмахивая руками.

Кьюриг схватил с асфальта водочную бутылку, примерился и швырнул ее в сторону бегуна. Она аккуратно ударила ему между лопаток, прервав полет.

Кьюринг обводил поле битвы взглядом, выискивая кому бы еще наподдать. Он никак не мог успокоиться. Глаза застилала ярость. Очень хотелось свежей крови, хотя бы из разбитого носа.

А главное он не мог понять, где он оказался и куда делись его выигрышные карты.

* * *

Ну, она и натерпелась страха.

Только что трепыхалась в руках насильников без малейшей надежды на спасение. И вот уже сидит за большим деревянным столом с картами в левой руке и сигарой в правой. На нее вытаращились незнакомые, но весьма приятные благообразные мужики, которые явно не ожидали увидеть девушку на этом месте. Один из них пробормотал что-то на языке, похожем на французский.

Вероника взглянула на карты, что-то подсказало ей, что комбинация выигрышная. Она выложила их на стол, победно окинула игроков взглядом и на