танца было, верно? Один в костюме гусара, а второй в костюме тореодора!

— Помощника тореро... — буркнул мальчишка, не глядя на неё. Он натягивал на влажную кожу свой тёмно-синий свитер. Брюки он уже надел. — Ты просто не заметила, но у меня на сапогах имелись шпоры...

— Не заметила... — согласилась она, — А какая разница — есть шпоры или нету?

— Сам маэстро вступает в игру только, когда бык уже взбешён. Его помощники горячат быка верхами. Бока лошадей прикрыты толстым войлоком. Понимаешь, зачем им шпоры?

Она кивнула:

— Угу, понимаю! А самому маэстро они не нужны. Он ведь выступает не верхом, верно?

— Угу, правильно... — он уселся на бревно, подтянул свои валенки к себе поближе и принялся вытирать полотенцем правую ногу. — Кстати, я сильно пожалел, что их нацепил. Всё время боялся зацепиться за что-нибудь. Дурака свалял, если честно. А всё из-за того, что хотелось максимальной достоверности добиться.

— А они что, съёмные? — вмешался Стёпка.

— Конечно, съёмные! Шпоры появились очень давно. Ещё в те времена, когда люди жили очень и очень бедно. Иметь две пары сапог — одну со шпорами, а другую без — для большинства было непозволительной роскошью. Дорогой была обувь в те времена. Сапоги передавались от деда к отцу, а от того к сыну. Кстати, поэтому снять сапоги с убитого не считалось мародёрством...

***

Он в тот день быстро с ними распрощался. Постоял возле костра, погрелся, послушал их разговоры, посмотрел на часы и откланялся. От предложенного вина отказался. Сказал, что быстро пьянеет, поэтому с незнакомыми людьми не пьёт.

Хотя нет! Сначала стоял возле костра и внимательно рассматривал каждого из них. Даже морщился досадливо, когда Петруха мешал ему своими вопросами. Например, поморщился, когда Петька спросил, почему он сегодня так медленно плыл:

— Ну я же из-за девушек вынужден был в трусах купаться. Их бы напором воды сорвало, если бы я быстро поплыл. Или вообще разорвало.

Они втроём посмеялись, посчитав это шуткой, а Петруха остался серьёзным. Кивнул даже, как будто что-то в этом роде и ожидал услышать. Сашка — этот мальчишка им Сашкой представился — он тоже даже не улыбнулся.

Закончил разглядывать их, присел на корточки, вытянул руки к огню и пробормотал:

— Впервые вижу такую неестественную компанию, как ваша.

На вопрос Петрухи, что он имеет в виду, не ответил, а в свою очередь спросил его, давно ли они таким составом гуляют? Они переглянулись между собой. Петруха ответил за всех:

— Да уже с год, наверное. А что?

Сашка вздохнул и ответил в том смысле, что теперь, после встречи с ним, их компания вряд ли долго уцелеет. Скорее всего, быстро развалится. Почему-то ни у кого, кроме Петьки, после этих слов вопросов не нашлось, а ему Саша ответил, что он здесь единственный по-настоящему искренний человек. Нет, не так он сказал!

— Ты здесь самый честный и искренний человек. Даже искренней меня. Правильно сделал, что их всех сюда привёл. От этого каждый из вас что-то потеряет, но что-то и приобретёт. Я думаю, в итоге вы все в выигрыше останетесь.

Потом он снова очень внимательно посмотрел на неё. И снова её жаром обдало. Нет, опять не так! У неё в груди и в животе от его взгляда как будто огонь полыхнул! Да, так будет вернее! Она потом до глубокой ночи всё гадала, что же он хотел сказать этим взглядом? А ведь он что-то сказать хотел!

А за ужином рассказала маме и бабушке, что случайно встретила на берегу того самого мальчишку, которому они все так аплодировали в Драмтеатре 7-го ноября. Бабушка оживилась и принялась её расспрашивать. Как звать, да кто таков, но она только вздохнула.

— Он очень быстро от нас ушёл, ба. Не успела расспросить. Знаю только, что звать его Сашей. По-моему, он года на два — на три младше меня. Классе в седьмом или в восьмом должен учиться.

Тут папа вмешался. Нахмурился почему-то и ответил бабушке.

— Его и в самом деле Сашей звать, мама. Саша Кузнецов. Он действительно младше Веры. Ему всего пятнадцать, но школу он уже закончил и сейчас учится на первом курсе медицинского. Его партнёршу, с которой он вальс танцевал, звать Екатерина Карташова. Она с ним в институте в одной группе учится.

Мама выслушала папу и хмыкнула:

— Откуда знаешь? Справки наводил?

Папа кивнул:

— Наводил. Вспомнил, как вы трое в ложе рыдали после их танца. Захотелось узнать, что за танцоры такие необыкновенные у меня в области из ниоткуда появились.

Мама усмехнулась:

— А почему хмуришься? Или с ними что-то не так?

Папа неопределённо пожал плечами, отодвинул подстаканник с недопитым чаем в сторону и полез в карман пижамы за сигаретами. Щёлкнул зажигалкой, затянулся, выпустил струйку дыма к потолку и лишь после этого ответил:

— С ними многое не так, но об этом как-нибудь в другой раз.

Всё ясно... Продолжения не будет! «В другой раз» или «как-нибудь в другой раз» всегда означает «не при ребёнке». То есть не при ней. Ну и ладно! Опять какие-то тайны!

Немного поспорила с бабушкой. Та заявила, что ничего особенного в купании в холодной воде нет. Она сама по молодости на Крещенье пару раз купалась в проруби. Мол ничего особенного. Так всякий сможет. Пришлось приводить её в чувство и давать отпор!

— Одно дело, ба, в стоячую воду на пару секунд окунуться, когда тебя люди со всех сторон окружают, которые, случись чего, помогут и из воды вытащат, а другое дело вот так, как он — в одиночку, против сильного течения, безо всякой страховки! Петька сказал, что видел, как он шестьсот метров до острова за тридцать секунд преодолел!

Папа поднял глаза к потолку, высчитывая. Пришлось ему помочь. Он не поверил, конечно же. Попросил принести бумагу и карандаш. Посчитали ещё раз вместе. Получили двадцать метров в секунду или семьдесят два километра в час. Бабушка с мамой рассмеялись, а папа только в затылке почесал. Не стал вместе с ними смеяться.

Сходил в свой кабинет, достал из сейфа карты Иркутска и его окрестностей и принёс в столовую. Нашёл нужную, расстелил её на кушетке и попросил показать то место, где они с ребятами сегодня были. Хорошо что запомнила номер дома, где они железную дорогу перешли. Иначе не нашли бы. Потом они линейкой мерили расстояние от нижней оконечности острова и до берега, посчитали с учётом масштаба и действительно получили шестьсот метров.

Бабушка стояла у них за спинами, а когда они вернулись к столу, высмеяла их. Она приводила те же аргументы, что и Стёпка. Мол рекорд мира в беге на сто метров составляет 9,9 секунды. Она такие вещи почему-то наизусть помнит. Заставила её посчитать на бумажке точную скорость бегуна. Когда услышала результат, откинулась на спинку стула и с победительной улыбкой изрекла: