собираться.
- Виктор, подъём! На утреннюю пробежку в милицию – через пять минут – будь готов!
- Всегда готов! – автоматически ответил Виктор. Эта пионерская клятва до сих пор действовала на него волшебным образом.
В милиции их действительно ждал чай. В просторном кабинете, кроме Раскатова, находился молодой паренёк – черноволосый, горбоносый, с немного раскосыми быстрыми глазами.
- Это Катлиан, - представил задержанного полковник. - Он из индейского поселения и почти не говорит по-русски. Хорошо знает английский. Окончил международную школу в Ново-Архангельске.
Во время рассказа полковника Катлиан дружелюбно кивал головой, понимая, видимо, что речь идёт о нём. Елена Александровна спокойно выкладывала на стол печенье, бублики и свои знаменитые «дежурные» бутерброды. Расставляла чашки, разливала чай из расписного русского самовара.
- Катлиан, ты знаешь кого-либо из этих людей? – Раскатов обратился к юноше по-английски. Дальнейшая их беседа была понятна только Виктору, который в школе изучал именно этот, когда-то бывший мировым язык.
- Да. Вот её. По фотографии, - паренёк показал на Елену Александровну. – Мне сказали, что она главная. И если она уедет, строить не будут. Я тоже против.
- Значит, эту записку ты написал?
- Нет, я не писал. Я только отнёс.
- А кто писал?
- Я не могу сказать. Он из Канады. Он уже уехал. Он нам помогает.
- Как зовут этого «Он»? – спросил Раскатов, грозно втянув в себя полкружки чая.
Какое-то напряжение появилось в комнате, холодным ветром пахнуло через раскрытую форточку. Катлиан поёжился, будто замёрз. И не ответил, словно не слышал вопроса.
- Если она уедет,- Катлиан кивнул в сторону Елены Александровны, - будет лучше. Останется – будет плохо.
И вдруг по-русски, видимо, для большей убедительности, сказал: «Опасно!» Больше ничего от потомка тлинкитов узнать не удалось. Его отпустили, дав с собой в знак дружбы два огромных фирменных профессорских бутерброда.
- Может быть, вам действительно лучше уехать, пока не прояснится ситуация? – спросил Раскатов. Сливочное масло в бутерброде успело подтаять и предательски текло по подбородку. Запасливая Елена Александровна подала полковнику салфеточку:
- Нет. Это не в моих правилах. Да и сроки поджимают. У нас график.
- Что ж, оставайтесь. Но учтите, придётся выставить круглосуточную охрану. И ни на шаг без моих ребят, - решительно сказал Раскатов. – Буду держать вас в курсе событий. А за бутерброды - спасибо!
Три следующих дня прошли спокойно. Елена Александровна работала, Александр Иванович и Виктор ей помогали. На аэролёте, заказанном на Станции техпроката, они облетели всю примыкающую к острову Баранова акваторию архипелага Александра, садились, брали бесконечные пробы воздуха, воды, почвы , делали замеры, снимали стерео, летели дальше Их охраняли, но присутствие «ребят Раскатова» было настолько необременительным и незаметным, что это обстоятельство никому не мешало.
В конце недели прилетела большая группа учёных, а в воскресенье состоялась Большая Тихоокеанская конференция, на которой профессор Погорельцева сделала обстоятельный доклад. Будущий Экоград был привязан к реальной местности, в нём бережно сохранялись все исторически значимые постройки, были учтены интересы коренных жителей. Особое внимание уделялось сохранению уникальной природы Аляски, а также климатическим проблемам. Наибольший интерес вызвал виртуальный макет города. По его улицам можно было «прокатиться» на специальной многоместной веломышке и «зайти» в любое здание. Парки, скверы, стадионы, фонтаны и водопады – всё так гармонично вписалось в природный ландшафт, что не сразу было понятно, что создал человек, а что – матушка- природа.
Елена Александровна столь вдохновенно рассказывала о своём проекте, что не сразу увидела в зале Раскатова. Он сидел во втором ряду вместе с Катлианом и улыбался. Или ей показалось?
После конференции полковник в сопровождении перевоспитываемого потомка тлинкитов подошёл к Погорельцевым, которые уже отпринимали поздравления , и сказал торжественно:
- Уважаемая Елена Александровна, охрану сняли. Преступник задержан – отсиживался в Канаде. Мы до него давно добирались. Он ведь не первый год занимается незаконным промыслом каланов. Приглашаю на чай – всё расскажу в подробностях. Только не забудьте принести свои восхитительные бутерброды!
- Миссис Елена, пожалуйста. Я больше не буду. И учить русский язык, - с сильным акцентом, но по-русски сказал Катлиан. Он протянул Елене Александровне лазоревые незабудки, символ республики Аляска и, неловко согнувшись, поцеловал ей руку.
Этот жест, давно вышедший из употребления в советском обществе, неожиданно растрогал профессора Погорельцеву. Она взглянула озёрно-синими глазами на Катлиана и почти пропела:
- А мы вас приглашаем в реабилитационный центр – завтра едем проведать наше Счастье. Это мы спасённого калана так назвали. Знаете, я ведь родилась в Счастье. Есть такой город в Советском Союзе. Давно собираюсь туда съездить…
- Мама, тебя твои учёные ждут, - напомнил Виктор.
- Ну что ж, вот и решили: вечером – к Будимиру Будимировичу на чай , завтра – в реабилитационный центр, а послезавтра – летим в Счастье. Главное, без паники!- подвёл итог глава семьи Погорельцевых и , вопросительно подняв свои широкие брови, посмотрел на Раскатова. – А где же твоя Алёна? Думаю, ей тоже будет интересно послушать истории про приключения Погорельцевых на Аляске. Да, у нас тут ещё с экологической помадой какая-то странная история произошла... Поможешь разобраться?
Республика Аляска, СССР, 2091 г.