сейчас на самом деле во второй раз отрежут руку? А потом…

Нет. Нет-нет-нет! О нет, только не это! Во второй раз… Нет!!!

Собрав все, что только осталось, я рванулся с койки. Опрокинул коленом какой-то металлический поднос. По полу зазвенели склянки и инструменты.

Дверь! Тут должна быть дверь!

Кто-то метнулся наперерез с диким криком. Я попытался увернуться, но куда там. Шансы были слишком неравны. Тело почти не слушалось. Меня сбили с ног. Сверху навалился один из конвоиров, прижал к полу, что-то орал прямо в ухо. От него несло табачным перегаром. Пару раз он приложил меня кулаком. Не то, чтобы это было необходимо. Вряд ли я был способен самостоятельно подняться, даже если бы он с меня слез.

А потом в плечо вонзилась игла.

И я вырубился. Снова.

***

Время и место действия: два часа спустя. По пустынной улице вдоль домов с темными окнами едет грузовик для перевозки заключенных. Сплошной металлический кузов, окна, забранные решетками.

Очередное пробуждение. Как же тут холодно. Сильно тряхнуло, и я рывком выпрямился на скамейке. Ошалело осмотрелся. Нет, не скамейка, деревянное сиденье. Или типа того.

Я моргнул. И замер. Вспомнил потому что. Именно так я попал в Песочницу.

Темно. Глубокая ночь. За окном изредка мелькали какие-то дома, но в основном свет фар выхватывал деревья, кусты. В салоне переделанного для перевозки заключенных грузовика прикручены к полу два ряда коротких лавочек-седушек. Спереди за решеткой пара охранников, водитель. И осужденные вокруг. Кто-то спал. Кто-то бездумно уставился в окно. Было тихо.

Я перевел взгляд вниз, уже зная, что там увижу. Левая рука была обмотана бинтами и наручником пристегнута к скобе в спинке переднего сиденья. А правая… культя. Да. На самом деле так куда привычнее. Я криво ухмыльнулся. Ну а чего? Так я прожил куда дольше, чем двоеруким. Лет за тридцать уже, пожалуй, перевалило.

Как такое вообще возможно? Почему?… Как я решился в это влезть? Что теперь будет?

Думалось легко, мысли сменялись одна другой неторопливо и равномерно. Наверное, еще действовало лекарство доброго доктора. Даже руки не столько болели, сколько ныли. Тупо и угнетающе, но не настолько, чтобы терять от этого рассудок или паниковать.

А подумать было о чем. Мог ли я… в самом деле оказаться тут… заново? Не верю, вот хоть убей, но не верю.

Я потыкал пальцем в спинку сиденья перед собой. Палец отозвался болью, и я поморщился. Но сиденье выглядело и ощущалось настолько реально, насколько это было возможно. Втянул носом воздух. Пахло машинным маслом, чем-то медицинским, хлоркой еще.

Достаточно сильный маг, наверное, мог бы создать подобную иллюзию. Или нет, мне-то откуда знать? Но кому могло бы понадобиться тратить ради меня столько сил? Чего ради? Это же еще и воспоминания надо как-то выковырять. Зачем? Вот, хоть пытай, не представляю. А для простого розыгрыша как-то выходит совсем нелепо даже по примерной стоимости расходников.

Нуууу… предположим. Допустим, что я версию реальности принял. Блин, как приятно под этими обезболивающими рассуждать. Никакой тебе паники и стучащей в висках крови. Надо будет попробовать выяснить, чем меня накачали. Ну, так, мало ли. На всякий.

Ладно. Что тогда? Что делать? Меня отправили на каторгу. Вот прямо сейчас туда и везли. Но есть, как говорится, нюанс. Не знаю, как так получилось, настоял ли на этом отец, или еще что, но просто каторгой я не отделался. О, нет. Меня заслали аж на внешний аванпост. Добывать ресурсы для гомункул-батарей в одной из дыр замирья.

Песочница. Хотел бы я взглянуть на шутника, придумавшего это название. Я отсидел там без малого десять лет. Вряд ли подразумевалось, что я смогу пережить этот срок. А вот он я, даже в некотором смысле неплохо по итогу устроился. Хех.

Я позволил себе улыбнуться, разглядывая пейзаж за окном.

Грузовик тем временем свернул на неровную грунтовую дорогу и затрясся на ухабах. Я же перебирал в памяти все, что запомнил про эти первые дни. Правда оно вот так, или нет, но заняться все равно больше было особо нечем. Вот только вспомнилось не особо много. Нас привезут под купол. Начальник проведет короткую лекцию. Потом покормят и баиньки. На следующий день распределят по блокам, объяснят, чем мы будем заниматься, и все. Через день отправят собирать планктон.

А дальше будет совсем просто. Выполнишь дневную норму - молодец, можешь покушать. Перевыполнишь - тем более молодец, можешь прикупить что-нибудь не вполне предусмотренное распорядком исправительного учреждения. Накопишь совсем много, несмотря на штрафы, необходимость хорошо питаться и повышенное внимание остальных заключенных… что же, помилование тоже доступно. За правильную цену.

Так я в итоге и вышел. Отвалив за это баснословную сумму. Целое состояние, так-то. Ну, это, конечно, если предположить, что кто-нибудь дал бы мне добычу свободно продавать по рыночной цене. Но тут такое дело, - никто бы такого не позволил какому-то зеку. А так… по крайней мере оставалась надежда.

Нда, дела… десять лет. Вот, черт.

Я ведь не сделал ничего из того, в чем меня обвинила семья. Хм. Бывшая семья. Не то чтобы я был паинькой и примерным сыночком, так-то, если припомнить всякое, тем еще мелким говнюком я был. А чего ожидать от избалованного сынка хоть и мелкого, но все же аристократа. Да еще и при деньгах. Но тюрьма меняет людей.

Ха-ха. Ха.

Но я и правда этого не делал. Только это чувство несправедливости, со временем ставшее жаждой мести, а потом ненавистью и помогло мне выкарабкаться. Помогло просыпаться по утрам, не опускать руки. Ну, и сама принципиальная возможность дать на лапу нужным людям тоже оказалась к месту. Помню, я думал, что освободившись во что бы то ни стало найду тех, кто меня подставил. Все выясню. Отыщу и накажу. Если потребуется, убью собственными руками. Чего мне терять-то? Вот только реальность внесла свои коррективы.

Не так-то просто что-то расследовать или мстить кому-то, когда у тебя ни денег, ни положения, ни связей, ни навыков для этого. Мне было под двадцать восемь, и единственным, в чем я мог бы назвать себя специалистом, был сбор гребанного планктона в Песочнице. Так себе строчка в резюме.

Ушли годы, да чего уж там - по сути десятилетия, чтобы сначала найти, потом втереться в доверие, а позже и убедить нужных людей, что я подходящий кандидат в агенты Тайной Канцелярии. Да, было непросто. Годами лебезить, подкупать, пресмыкаться - я не чурался никаких способов подняться по карьерной лестнице.

Если честно, плевать я хотел на обеспечение безопасности как Империи, так и