слишком обеспокоен заражением: работники цеха снабжения поддерживали еду, приготовленную несколько дней назад, в тепле и в свежем виде, техники и спецы по эффектам проводили трубки и готовили заготовки под пиротехнику, ассистенты бегали вокруг, пока продюсеры отдавали им приказы, а на сцене уборщик яростно пытался сдержать розовую жижу, которая вылилась со сцены на пол; его джинсы, испачканные кислотой, промокли до щиколоток. Он притопывал в такт своему желтому плееру, прикрепленному к накаченному бицепсу.

— Хейзел, детка!

Чет, режиссер, выглянул из-за одной из камер. Он носил кепку в любое время суток, даже сейчас, когда солнце начало садиться, под предлогом того, что он "берет пример со Спилберга", а не потому, что "преждевременно облысел".

— Что случилось, Чет? — спросила Хейзел, подойдя к нему.

— Мы готовим следующую сцену, ту, где ты отрываешь голову волка от позвоночника. Просто хотел дать несколько замечаний.

— Разрывание головы не требует объяснений.

— Конечно, — усмехнулся Чет. — Но все дело в ракурсе. Я хочу убедиться, что мы точно определили твое положение. Будем снимать сразу с двух камер!

— Угу. — Хейзел подняла бровь. — И?

— Где Джерри? — Чет продолжал, обращаясь ни к кому и ко всем сразу. — Я звал его минут двадцать назад. Кто-нибудь, найдите Джерри! Эй, а ты... — обратился он к уборщику, которая не обращал на него внимания, — выходи из кадра. Нам нужно перекрыть сцену.

Уборщик перестал танцевать. Вместо этого он стоял спиной к группе, не двигаясь, горячая розовая кровь доходила ему до колен.

— Эй, приятель, — снова позвал Чет. Никакого ответа.

Разъяренный, Чет вскочил с кресла и пробился на сцену, пробираясь через фальшивую бойню и обходя горки камней.

— Приятель, ты меня слышишь? — Чет ткнул пальцем в плечо мужчины, из которого до пояса текла горячая розовая кровь. — Ты что больной?!

Уборщик не сдвинулся с места.

— Эй, сейчас...

Затем Чет закричал во все горло.

— Что за... — начала Тиффани.

...срань, — закончила Хейзел.

Уборщик повернулся, и фальшивая кровь заструилась по его одежде. Желтый плеер на его руке сросся с кожей, и весь аппарат превратился в смесь плоти, шестеренок и кассетной ленты. Его наушники с оранжевой пеной возле уха были поглощены кожей, так что виднелся только оранжевый оттенок, а металлическая полоска сверху утонула в черепе. И его кожа. Она выглядела так, словно расплавилась, мясо и мышцы пульсировали и окрасились в горячий розовый цвет.

Рука поклонника "Walkman" (марка аудиоплеера) вцепилась в Чета, одним махом оторвав ему руку

Затем, когда кричащее, бьющееся в судорогах тело Чета опустилось на пол, когда горячая розовая кровь заструилась вверх в разинутый рот Чета, актеры и съемочная группа дружно повернулись друг к другу, как будто им нужно было заглянуть в чьи-то глаза, чтобы подтвердить происходящее перед ними безумие.

Только когда море фальшивых трупов начало подниматься, все побежали в разные стороны, дико крича и размахивая руками.

****

Тиффани закричала, когда Хейзел захлопнула за ней дверь своего трейлера.

— Это невозможно. Это невозможно! Разве это возможно?

Хейзел задернула жалюзи и прижалась спиной к двери, ее большая грудь вздымалась, а крики снаружи становились все громче.

— Ты же тоже это видела? Это не просто моя дурь выветрилась?

— Что за хреновина? — завопила Тиффани, дергая себя за спутанные каштановые волосы.

— Это была его рука... — начала Хейзел. — Его лицо, оно выглядело так, будто расплавилось.

Тиффани глотнула воздуха.

— И он был весь в этой розовой жиже.

Хейзел и Тиффани повернулись друг к другу. Их глаза встретились и на мгновение задержались, словно между ними вспыхнула молния. Они понимали друг другу без слов.

— Куда ты дела мой корсет? — спросила Хейзел, широко раскрыв глаза. — Я положила его в ванную после того, как тот парень ушел.

Они обе повернули головы в сторону двери в ванную.

Медленно Хейзел и Тиффани двинулись вперед, держась низко и подальше от окон, но при этом быстро осматривая помещение.

Тиффани взяла щипцы для завивки. Хейзел сняла туфли и обхватила их каблуком вперед.

— Этого не может быть, верно? — спросила Тиффани, пока они крались к двери. — Как искусственная кровь может оживить все, к чему прикасается?

— Откуда мне знать? Я не ученый, — прошептала Хейзел, когда они остановились перед дверью, держа импровизированное оружие наготове.

— Это был риторический вопрос, — прошептала Тиффани в ответ.

Хейзел прижала Тиффани к себе, протягивая дрожащую руку и поворачивая дверную ручку.

Корсет, все еще окрашенный в розовый цвет, лежал на раковине в ванной. Он не сдвинулся с места. Женщины опустили оружие, с их губ сорвался легкий смешок, перешедший в хохот, который перешел в настоящий припадок истерического смеха.

— Ты можешь в это поверить. — Тиффани сказала сквозь слезы, — Мы действительно думали, что твой распутный костюм живой? Ха-ха, ха-ха.

— Я знаю! — Хейзел фыркнула в ответ. — Сума сойти. Мне срочно нужно сменить дилера! Эта дурь убьет меня!

И в этот момент корсет вздрогнул, как будто его только что разбудили после долгого сна. Он медленно поднялся в воздух, завис, и черные шнурки спереди превратились в садистскую боковую улыбку с острыми зубами, готовыми вот-вот сомкнуться.

И смех утих.

— Да блин, ты, наверное, шутишь!? — сказала Хейзел.

Без предупреждения кровожадный кусок одежды обрушился на них. Обе женщины мгновенно пригнулись, прижавшись к полу.

Корсет порхал под потолком, как мотылек в поисках пламени. Он снова закружился вокруг, открывая кружевную пасть для новой атаки, и курс его был направлен на Тиффани.

— Под стол! — закричала Хейзел, но было уже слишком поздно. Верхушка взвилась вверх, вонзая клыки в плечи Тиффани и обхватывая ее лицо, пока не поглотила его полностью. Тиффани вскрикнула, уронила щипцы для завивки волос и попыталась освободиться.

Не успела Хейзел опомниться, как туфли оказались у нее в руках. Она бросилась к одежде и быстро, но осторожно, с помощью острого каблука, отогнала бешеный корсет от лица Тиффани.

Наконец она его стянула, прижав его к полу. Она опускала каблук везде и всюду, разрывая шелковистую ткань до тех пор, пока та не превратилась в клочья. Розовая жижа полилась сверху, разбрызгиваясь в стороны, когда Хейзел уворачивалась от нее. В течение минуты корсет бился в конвульсиях, но потом все резко остановилось.

Тиффани вытерла кровь с глаз и потянула за косточки, которые корсет пытался засунуть ей под кожу, ее спутанные каштановые волосы стали рыжими и взлохмаченными.

Хейзел