богов или нашего Адского квартала.

– Совершенно верно. Происходящее в Нью‑Вавилоне я наблюдал лично.

– И это хорошо, – сказал Алехандро, – чем сильнее фантазия, тем ярче проявляется святой дух. Чем глубже мы погружаемся в мир символов, тем ближе становимся к Богу.

6

На следующий день Винсент встретился с отцом Алехандро в холле гостиницы, и они отправились к самой знаменитой церкви Назарет Сити – храму Девы Марии. Там в этот день должно было состояться празднование Введения во храм Пресвятой Богородицы. К месту богослужения вел широкий проспект, и он был почти полностью заполнен людьми. Лишь по центру сохранялся небольшой проход. С одной стороны проспекта толпились шумные горожане, другую занимали молчаливые монахи. Последние выстроились ровными шеренгами и синхронно перебирали четки.

– Они принадлежат к Ордену святого Этернеса Файфского, – пояснял Алехандро, – при посвящении они принимают обет вечного молчания.

– А если кто‑то все же проговорится? – поинтересовался Винсент.

– Это абсолютно невозможно. Им удаляют голосовые связки.

Так как горожане охотно расступались перед облаченными в рясы Винсентом и Алехандро, те без проблем пробрались ближе к входу в храм. По обе стороны от входа выстроился почетный караул из рыцарей в полном доспехе.

– Личная гвардия папы, – прокомментировал Алехандро, – всегда удивляло, почему все они такого маленького роста.

– На самом деле они вообще не люди, – просветил его Винсент.

– А кто же?

– Моллюски. Что‑то вроде осьминогов. Уже довольно давно у многих возникли вопросы относительно доспехов средневековых рыцарей, хранящихся в музеях. В том числе и по росту, как и у тебя. Но в первую очередь – относительно устройства. В частности, многие из них были цельными, без сочленений. Причем выполнены таким образом, что человек с нормальным строением скелета туда ногу не мог просунуть просто‑таки никак. Голову в шлем, в принципе, просунуть мог, вот высунуть обратно – без шансов.

– Так что, они использовали доспех в качестве маскировки?

– Не только. Он, по сути, служил им экзоскелетом. Ну, и отсутствие сочленений подразумевало герметичность, что позволяло заливать внутрь воду для создания благоприятной для жизни среды. Секрет на самом деле был мало кому известен. Рыцари редко покидали замки и даже на балах появлялись в полном облачении.

– Так вот откуда истории об их невероятной поистине нечеловеческой силе. Еще бы – сплошные мышцы. Но почему потом в течение стольких веков о разумных моллюсках ничего не было слышно?

– Они скрывались. Предположительно где‑то в тайниках Ватикана. И вот недавно Пий Вечный решил возродить классическое рыцарство…

– Гляди, церемония начинается, – прервал его Алехандро.

Зазвучал орган, и послышалось пение. Кажется, это была какая‑то современная интерпретация творчества Хильдегарды Бингенской. По узкому проходу медленно продвигалось шествие, возглавляемое тезкой композитора. За Хильдегардой шли ее товарищи по Совету Ордена Праведников. Кто‑то из них пел, кто‑то что‑то бормотал. Они выглядели совершенно выключенными из реальности и, чтобы они не сбивались с пути, их поддерживали и направляли молчаливые монахи. За членами Ордена следовало несколько священников, далее – простые люди, ведущие на привязи телят и ягнят или несущие маленьких детей. У входа в храм Хильдегарда остановилась и принялась наугад указывать пальцем в толпу. Перед избранными ей людьми расступались, и те присоединялись к шествию.

– Что мне делать? – спросил Винсент, когда выбор пал на него.

– Тебя избрали в ряды свидетелей чуда, – ответил Алехандро, – так что иди и наблюдай.

Когда достаточное количество было выбрано, те присоединились к шествию, и процессия вошла в храм. Свидетелей распределили по периметру, люди из изначального состава остались в центральной части. Действо началось. Винсент ожидал, что последуют традиционные проповеди, песнопения, возжигание и прочая мишура, характерная для христианских обрядов. Но на этот раз все было куда динамичнее.

– Да снизойдет к нам свет Божий! – громко воскликнула Хильдегарда, воздевая руки к куполу.

В крыше храма внезапно открылось отверстие, и оттуда ударил сноп яркого света, образуя своего рода светящуюся колонну около двух метров в диаметре.

– Не медли [приносить Мне] начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]: семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне! – продекламировала цитату из Писания Хильдегарда. – Так поступим же так, как велит нам Господь!

Члены процессии стали по очереди подводить скот к светящейся колонне и толкать животных внутрь. Те исчезали там, то ли возносясь, то ли аннигилируя. Когда ягнята и телята закончились, настал черед детей. Думаете, отобрать ребенка у матери сложно? Не в этом случае. Женщины покорно отправляли младенцев внутрь колонны, а на лицах их светились благоговейные улыбки. Когда ритуал был окончен, Винсенту показалось, что в луче на миг проявилась невысокая фигура с большой трапециевидной головой. Затем свет исчез, и отверстие в крыше закрылось.

– Возблагодарим же Бога нашего за явленное чудо! – закричала Хильдегарда, падая на колени. Зазвучала музыка, и Хильдегарда запела Благодарственный псалом Давида. Остальные также опустились на колени и вторили ей. Затем к ним присоединились голоса с улицы. Толпа тоже поняла, что чудо свершилось, хоть и увидели они только луч, на какое‑то время появившийся из облаков. Они все знали текст – содержание Псалтири заучивалось в школах Назарет Сити наизусть. Не пели только молчаливые монахи и рыцари.

7

Назарет Сити был домом не только лишь для католической церкви, основанной по легенде самим апостолом Петром. Несмотря на то, что католики фактически правили городом и всецело диктовали здесь свои условия, у них существовало несколько неофициальных конкурентов. Среди них была и подпольная Церковь Потопа, располагавшаяся на территории мясокомбината в пригороде. Согласно преданию, она была основана самим апостолом Фомой. Церковь ставила перед собой задачу спасения человечества путем полного его уничтожения. Это считалось у них единственным способом освободить все души от тюрьмы плоти и вернуть их в лоно Небесного Отца. При этом убивать людей