болтают за спиной. Ох, до сих пор руки чешутся врезать парочке особо умных лекарей.

— А я хочу стать воином, — тихо призналась Халль, чем вызвала смех.

— Как интересно складывается жизнь, Халль! — воскликнул Зафиру. Наклонился вбок, провожая взглядом кусочек мяса, пролетевший мимо котла прямо в песок. — Недолет. Что-то я с тобой совсем расслабился. Наверное, хочется произвести впечатление. Девочка как-никак.

— Не стоит, я обещаю не придираться к твоей готовке, — пообещала Халль. Носа уже касались приятные ароматы, вздымающие от котла. Снизу тот был закопчен на славу. Черный-черный.

— Да чего к ней придираться, — отмахнулись от нее. — Готовлю я паршиво, сам знаю. Так чего тебя в воины-то потащило? Думал, магом хочешь быть. Каждый лекарь хоть иногда, но мечтает им стать. Отваживаются, правда, считанные единицы. Вот, как мы с тобой. Но мечтают точно все.

— Показалось интересным.

— Показалось, — хмыкнул в сторону мужчина.

Халль едва расслышала его бормотание. Переубеждать человека не стала. Пусть думает, как ее родители, что это временная блажь, пришедшая в голову взбалмошной девчонки. Он ей никто, так что не страшно.

— Ты обещал рассказать, как тут и что, — напомнила она об интересующих ее вещах.

— Совершенно верно, — согласились со сменой темы для разговора. Зафиру закончил закидывать ингредиенты в котел и вооружился большой деревянной ложкой. — Вообще у нас тут все просто. Знаешь ведь, что наш славный Сал Нари Завал — городок в основном для адептов и семей с малышами? Конечно, знаешь. Здесь живут все авантюристы, пока их чада не встанут на ноги. Потому как лишь в окрестностях Сал Нари Завала водятся настолько слабые монстры. Больших скоплений тут тоже нет, захоронений или подземелий не видно. Да, кроме одного. Но туда никто из малышей и не суется. Старшие ходят развеяться и все на том. Короче говоря, самое то для изучения имеющихся навыков, их тренировки и изучения новых.

Да, это все Халль знала. Здесь родилась, выросла. Родители дома частенько вспоминали свои похождения, оставленные на время. И вот уже сколько лет живут на одном месте.

Халль часто слышала, что ее родители не сильно-то рвутся вставать обратно на тропу авантюристов. Кагур их в том поддерживал, обещал заботу и все сделать, чтобы родители ни в чем не нуждались. И у него неплохо получалось. Лекарь из него в самом деле вышел превосходный. В округе не осталось ни единого места, в которое он не мог пойти со своей группой.

— Собственно, все мы тут собрались по той же причине, — неопределенно махнул рукой в сторону других костров с сидящими за ними людьми Зафиру. — Да, мы не малыши и давно не адепты. Но лишь в привычных вещах. В том пути, в котором хотим попытать счастья, мы ничем от них не отличаемся. А раз так, то нам тоже нужны самые слабые монстры, чтобы не протянуть ноги. Умирать мы никто не желаем. Вот и тренируемся каждый, как может.

— Но почему вот так? — удивленно подняла брови Халльвега. Указала на странного вида домики. Меж некоторыми из них были натянуты веревки с сохнувшей одеждой и тканями. — Можно же нормально жить.

— Халль, твои родители обрадовались твоему выбору? — с легкой полуулыбкой спросил девушку Зафиру. Покачал головой со вздохом. — Кому мы можем понравиться? От многих отворачиваются родственники. Власти Сал Нари Завала выделили таким авантюристам вот этот небольшой пятачок. Дома продавать запретили, чтобы мы не слишком тут засиживались. И вообще лучше бы вернулись к тому, что нам богами предначертано, и не страдали бы всякой ерундой. По их мнению. Но у нас тут не так плохо, как тебе кажется. Баня есть общая. С едой проблем нет и быть не может. С остальным — разве это такая большая потеря для тех, кто рискует ради своей мечты?

— Еще скажи, что тебе тут нравится, — буркнула Халльвега.

— Этого не говорил, — расслышал ее ворчание Зафиру. Мужчина помешивал деревянной ложкой на длинной ручке содержимое котла. От вкусных ароматов у девочки в животе урчало уже минут десять. — Условия тут так себе. Жить можно, но не больше того. На самом деле грамотный подход. Так проще понять, действительно ли ты хочешь сменить привычный образ жизни столь кардинальным образом. И на что готов пойти ради этого.

— Зафиру, а ты тут давно живешь? — позволила себе немного любопытства Халльвега. Похлебка явно была не готова, живот же требовал пищи. Пыталась отвлечься разговором.

— Уже почти год.

— И как? Нравится быть лекарем?

— Ой, из меня сейчас лекарь, как из тебя воин, — заливисто рассмеялся мужчина. — Одно название. Сколько месяцев бьюсь, а все топчусь на одном уровне. И, знаешь, кажется, уже начинаю скучать по тому, что делал раньше. Наверное, даже стал лучше понимать лекарей. Не самая благодарная работа. С другой стороны, хотя бы теперь знаю, чего от них и когда ждать. Ведь, не понимая толком чужих навыков, идешь вперед, стараешься. А они просто не могут поддержать. То далеко вырвался, то запас сил на исходе. Короче, взглянул на свою жизнь под другим углом. Мне ведь не так, чтобы очень не нравится быть защитником. Весьма увлекательное занятие, честно говоря.

— Понятно, — произнесла Халль, кивая. — А много тут таких, которые не отказались от своей мечты?

— Считанные единицы, — согласились с ее догадкой. — Это сложно, Халль. Невероятно сложно начинать все с нуля, имея что-то за спиной. К тому же без предрасположенности к новой ветви, двигаться по ней сложнее вдвойне. Так что, можно сказать, тебе будет проще, чем нам. Твоя история — белый лист, не запятнанный опытом жизни. Написать на нем можно что угодно.

— Не говори про листы жизни, пожалуйста, — простонала девушка. Уронила голову меж коленей в надежде заткнуть уши. — Слышать ничего про них не хочу.

— Что, родители надоели с нотациями? — понимающе усмехнулся Зафиру. Попробовал содержимое ложки, что зачерпнул несколько минут назад и все ждал, когда оно остынет. Снимать пробу с еды обожженным языком то удовольствие. — Не волнуйся. Позлятся и простят. Прибегут сюда, будут спрашивать. Потом домой звать, уговаривать.

— Мои не придут, — отрицательно ответила Халльвега. — Только не они.

— Почему? Ты же их дочь. Родили, растили, воспитали худо-бедно. Такие труды и псу под хвост? Они же любят тебя.

— Наверное.

— Наверное, — хмыкнул Зафиру, покачивая головой. — Глупый ты ребенок.

— Скорее всего, — Халль выпрямилась, глядя в костер прямым взглядом. — Только мои родители не догадываются, что я знаю о том, что я им не родной ребенок. У папы брат был. Тоже лекарь. Я узнавала потом украдкой. Все лез в самые интересные места. На его взгляд. Вот и попал. Мне тогда года три было. Жену