Петля, Кадетский корпус. Книга двенадцатая

Глава 1 Об особенностях приземления медведей и пользе гороха

Кязым-паша нервничал, так как план по атаке Нахичевани был сорван в самом зародыше из-за того, что генерал Паскевич стремительным броском овладел Евлахом и угрожал Гяндже. Причины задержки весомые, однако оправдываться перед Диваном и Великим Визирем всегда малоприятно. Обиднее всего было то, что переброшенные в княжество двадцать тысяч янычаров вместо того, чтобы немедленно штурмовать владения потаскухи Гончай-бегим, бесполезно торчали где-то на горных перевалах.

При этом шпионы бейлербея приносили тревожные новости. Местные кланы, ранее за щедрые дары лояльные османам, неожиданно стали воротить нос и смотреть в сторону Северной Державы. Ситуация паршивая, однако и русские не спешили атаковать, оказалось, что у них в тылу, на удачу, началось противостояние со строптивым ширваншахом Язидом, который в слепом упрямстве не хотел подчиняться ни Султан-падишаху Османской Порты, ни Российскому Императору, ни Шахиншаху Персии.

— Мой господин, князь Даштакаран выслал наши дивизии обратно! — доложил правитель вилайета Ван.

— Что? — Кязым паша едва не поперхнулся кусочком фисташкового лукума, который любил пожевать вприкуску к чаю.

— Гянджа так же выслала всех наших послов, это разрыв! — здоровяк со шрамом не скрывал своего удивления.

— Что случилось, неужели генерал Паскевич подобрал ключики к нашему старому союзнику? — задумался бейлербей шести провинций.

— Ходят слухи, что князю Даштакарану пригрозили каким-то монстром севера, летающим на медведях, — осторожно поделился правитель вилайета Ван.

— Не неси чушь! — Кязым-паша резко оборвал вассала, опытный политик ломал голову над тем, что он скажет Великому Визирю и Султан-падишаху, да продлятся дни его правления…

— Возможно я пролью свет на причину предательства правителя Гянджи, — взял слово Счетовод, — Тот молодой русский, что участвовал в состязании на стороне князя Багратионе, говорят в шаге от того, чтобы покорить весь Ширван.

— Язид, какой бы занозой он не был, не по зубам даже генералу Паскевичу, — бейлербей презрительно отверг версию, — Думаю князь Даштакарана просто сдулся!

— Мой господин, на связи канцелярия Великого Визиря, — адъютант, волнуясь, прервал совещание.

— Соединяй, — рыкнул Кязым-паша, предчувствуя неприятный разговор, он первым хотел доложить о падении Гянджи, но видно новости достигли Стамбула быстрее, чем его вилайета, а это очень плохо, попахивает потерей контроля над регионом, в котором бейлербей безраздельно властвовал несколько десятилетий.

— Слышал русские в очередной раз переиграли нас? — в трубке раздался обманчиво вкрадчивый голос Ибрагим-паши.

— Да, господин, князь Даштакаран нарушил договоренности и переметнулся на сторону генерала Паскевича, — признал правитель шести вилайетов.

— Разве это большая из бед? — уже не скрывая злости спросил Великий Визирь.

— Господин, противник захватил цепь крепостей от Нахичевани до… — поспешил объясниться растерянный Кязым-паша, не понимающий в чем дело, но был грубо прерван.

— Глупец! Русские покорили Ширван! Отныне их владения простираются до Тебриза, а мы потеряли последнюю возможность выхода к Каспийскому морю и обширным территориям Центральной Азии! — буквально проревел Ибрагим-паша.

— Эээ… — владыка шести вилайетов впервые потерял дар речи…

— Султан-падишах, да продлятся дни его правления, велел передать тебе следующее: Мы смирились с бездарной потерей Дербента, понимаем трудности, связанные с Нахичеванью, допускаем возможность утраты Гянджи, однако Ширван — это последняя капля! — веско ронял каждое слово Великий Визирь, — Наш мудрейший правитель в гневе велел мне отправить тебе шелковый шнурок, однако милостивый государь великодушно дает своему верному слуге еще один шанс, исправь ошибки и верни утраченное! Но помни, не смей развязывать войну с Москвой!

— Спасибо, господин, благодарю за величайшую милость, припадаю к вашим стопам… — униженно проблеял испуганный Кязым-паша, невольно потирая шею, на которой явственно почувствовал затягивающуюся петлю.

Великий визирь даже не соизволил дослушать владыку шести вилайетов, а ведь еще совсем недавно Кязым-паша считался одним из самых влиятельных вельмож Османской Порты. На долгие минуты в зале повисла гробовая тишина. Бейлербей пытался уместить в голове две взаимоисключающие задачи, ему было необходимо вернуть утраченные территории, но при этом не дать русским повода для войны, а его верные вассалы боялись навлечь на себя гнев явно расстроенного сюзерена.

— Господин, что стряслось? — счетовод первым осмелился нарушить тишину.

— Мы в шаге от того, чтобы получить из Стамбула «шелковый шнурок», — голос Кязым-паши выдавал смертельную усталость и всепоглощающий страх, — Нас спасут успехи в противостоянии на востоке, однако и воевать с Российской Империей запрещено…

— Ооо… — пораженно разинули рты полдюжины матерых вояк.

* * *

Захватить целую страну одно дело, совсем другое ее удержать. Моими куцыми войсками можно худо-бедно контролировать несколько крепостей и Апшеронский полуостров, но довольно обширную державу, простирающуюся на западе до границ Турции, на востоке до Каспийского моря, и Тебриза на юге, пяти-шести тысяч мамлюков и ойратов явно недостаточно. Можно поиграть на амбициях знати, собрать новых вассалов, но это совсем непростая история, особенно учитывая Османскую порту в целом и Кязым-пашу в частности.

Здесь пришлось бы пахать десятилетиями ради того, чтобы нащупать хрупкий баланс между элитами упрочнить свою сласть. Однако за моей спиной стояли могучие силы, Император и барон Корф в курсе планов на этот регион, да и, помимо ожидаемых прибылей от выручки за нефть, чисто стратегически земли Ширвана имели огромное значение для России. Во-первых, приграничные губернии избавлялись от разбойной вольницы, которая, не без влияния Стамбула, постоянно пробовал на прочность наши южные рубежи.

Во-вторых, держава получала общую границу с дружественной, почти союзной Персией, а в перспективе беспрепятственный выход на богатые рынки ближнего востока. В-третьих, бывшие владения Язида надежно отрезали Османскую Порту от притязаний на Каспийское море и исторически тяготеющих к Стамбулу тюрков, населявших Ширван, Центральную Азию, Астрахань и ряд других земель. В общем один не остался, к делу освоения новых