делах и карьере. Командир предлагал мне в недалеком будущем перейти с дежурной работы на дневную в технический отдел – пока начальником отделения. Это было неплохо – во-первых, майорская должность, во-вторых, ночные дежурства изматывают и выдерживать регулярные бессонные ночи в течение нескольких лет трудно. По традиции Загорский попросил меня подумать перед тем, как принять решение, продлевать ли контракт.

– Да что тут думать? – сказал я. – Вы же, товарищ полковник, меня знаете. Вы же со мной в прошлом месяце уже говорили.

– Так то было в прошлом месяце. А вдруг ты решил домой вернуться? Помню, первый год всё отпуск просил пораньше – твердил про свое это Ставрополье. Не пойму, чего там хорошего? Пыль, жара, сухо…

Действительно, после распределения в Наро-Фоминск, я сначала немного тосковал по дому. К холодной зиме, резкому климату, долгим дождям трудно привыкнуть, в ноябре земля уже лежала в снегу, и мне казалось странным, что за окном минус двадцать, хотя в детстве в это время я обычно в легкой куртке ходил по окрестностям моего родного села Пелагиады собирать шиповник и боярышник. Перед самым отпуском в конце первого года службы пришла телеграмма – мама умерла. Отец ушел из жизни, когда я был еще школьником, братьев и сестер у меня не было. Проводить маму не удалось – в центре спутниковой связи некому было меня заменить, и спустя два месяца, когда наступил отпуск, я решил в Ставрополь не ехать – на душе было тоскливо и горько.

Я поехал в Переславль-Залесский к товарищам по училищу, которые оказались на службе в местной учебной части, там познакомился с Леной, мы съездили с ней по Золотому Кольцу и уже не расставались. Постепенно наладилась жизнь, вошла в текучий ритм. Я полюбил местную природу: сосновые боры, березы и ели, большие муравейники, подлесок с ягодами. Стал собирать грибы, ловить рыбу в тихих лесных озерах. Мне нравилось ходить на дежурство и с дежурства пешком – от ворот части до технического центра ездил маленький автобус, но расстояние было небольшое, и путь по бетонной дорожке через бор, мимо старой пилорамы, от которой пахло свежевыпиленными досками, доставлял большое удовольствие, особенно весной и в сентябре – в «короткую, но дивную пору» «осени первоначальной». Я привык к новому месту, нашел здесь много замечательного и понемногу перестал думать о Ставрополе, тем более что Лена, уроженка средней полосы, не любила Кавказ и даже немного боялась его.

– Никуда я отсюда не уеду, товарищ полковник, – сказал я уверенно. – Тем более в конце года должны привезти новые стойки аппаратуры, кто их монтировать будет?

– Правильно, – сказал Загорский. – Хорошо. Давай, Петренко, готовься к дежурству, заступай, но все-таки подумай. За сутки спокойно все взвесь, обмозгуй, как говорится. Положено так. А утром придешь с решением. Ясно? Иди, – полковник сделал паузу. – Да, и еще… Если ты все-таки решишь чем-нибудь другим заняться, работу в Москве искать и прочее, ты честно скажи, я осуждать не буду. Контракт свой ты добросовестно отработал, что дальше делать – тебе решать.

Командир благожелательно пожал мне руку, и я вышел из штаба. Сегодня утром я чувствовал себя хорошо – пробежал километров пятнадцать, и теперь, после тренировки, у меня немного ныли ноги, клонило ко сну. Я пришел в общежитие и, пользуясь отсутствием Лены, улегся на небольшой диван. Странно, но когда я оставался в комнате один и появлялось желание поспать, мне никогда не хотелось лежать в нашей с Леной общей кровати, хотя она была мягкой и удобной. Я устраивался на старом узком диванчике у стены и накрывался шинелью. Так и в этот раз – я лег, и приятная усталость принесла легкий сон.

Снился мне почему-то Машук. Иногда у меня бывали сновидения, словно возвращавшие в прошлое: виделись улицы Пелагиады, окрестности Ставрополя, Теберда, знакомые места Минеральных Вод. Все-таки я часто бывал там, когда выступал на соревнованиях в школе. Но теперь Машук приснился мне совсем необычным – в виде неясного контура, высоко-высоко выдававшегося в небо. Таким я увидел его ребенком, лет пяти или шести, когда отец привез меня в Пятигорск. Это была моя первая поездка за пределы Ставрополя. Отец много рассказывал мне о Машуке, Бештау, Железной, я нафантазировал себе, будто это очень-очень высокие горы, и смотрел на зеленые вершины с восхищением – никаких других в жизни я до этого не видел. Потом, когда я ездил туда на спортивные сборы, уже познакомившись с Карачаево-Черкесией и Кабардино-Балкарией, Машук вовсе не казался мне великаном. Но теперь во сне он чудился мне именно таким, как в детстве, – огромная темно-зеленая неясная масса, растворяющаяся в высоком голубом небе.

Проспал я до трех пополудни, суп есть не хотелось, до дежурства оставалось еще несколько часов, и можно было еще сходить в лес за грибами. Погода стояла отличная. Я решил идти по привычным местам: через березовую рощу и овраг к поляне у болота, где внимательный любитель «тихой охоты» мог найти среди ветхих пней подосиновики и даже белые грибы.

Поселок Молодежный стоит в тупике, к нему от Наро-Фоминска ведет ветка дороги из Атепцево. Если не сворачивать к гарнизону, то можно проехать Слизнево и, как на огромных волнах, покачавшись на широких пологих холмах, попасть в маленький поселок Ольгинку – тоже тупик. Вокруг со всех сторон на десятки километров – лес, в котором легко заблудиться. Меня предупреждали об этом, и пока прапорщик Тиняков, опытный грибник, не показал мне тропинки, которых следует держаться, я опасался ходить далеко. Однажды, недели через две после приезда в часть, я отправился бегать за пилораму, и только счастливая случайность помогла мне найти дорогу назад – выбежать к колючей проволоке ограждения городка.

Сейчас я знал, куда идти и как не заплутать. Все мне было знакомо: вот яркий куст рябины с медными сережками в окружении лимонных берез и кленов, у которых желтые листья – то с красными прожилками, то с охряной каймой – находка для живописца; вот высокий муравейник под синими соснами – будто на мгновение попадаешь в тайгу; вот бусинки волчьей ягоды. Давно примеченные деревья, кусты выступали передо мной, вели меня вглубь, к заветной поляне. В тихом воздухе шуршала опадавшая листва.

Сегодня мне, правда, пришлось вернуться ни с чем, грибов я почти не собрал, но прогулка все равно была приятной: накрапывал дождь, и было хорошо из мороси вернуться в теплую комнату. Я выпил кофе, чтобы немного взбодриться перед дежурством, надел форму, накинул плащ-палатку и отправился к КПП, где на смену собирались дежурные инженеры и техники. Мы немного поболтали о делах, Тамара Михайловна – сержант-механик, дежурившая в