покупками вместе с Настей, то он рисковал провести здесь целый вечер, как это случается с некоторыми представителями его же пола. На прилавке с молочной и кисломолочной продукцией было, по меньшей мере, два или три различных вида молока, разной жирности и цены, зато идентичного содержания. Девушка его приучила брать товары средней ценовой категории, от чего Женя отталкивался и сейчас. Российского сыра почему-то не было, зато было достаточно «Короля Артура», который никто, по-видимому, не брал. Безвкусный и резиновый, да еще с цветом, как после плохого автозагара. Идя мимо прилавков, Женя вспомнил шутку Михаила Задорнова, как однажды очень неприятный посетитель ресторана стал допытывать официантку, почему ему принесли сыр в дырочку, он не хотел платить за то, что ему поднесли воздух на блюде, за который в конце выставили приличный счет. Женек обвел глазами полки и пошел дальше.

Выйдя из магазина через полчаса и неся в обеих руках пакеты с едой, он побрел к двери подъезда. Выручил лифт, который ждал его на первом этаже. Дверь в квартиру пришлось открывать самому. На стук никто не реагировал, значит, кино уже началось, и Настька уставилась в экран, забыв обо всем на свете. Он тихо провернул ключ в замке и открыл квартиру, звук от телевизора слышался в коридоре, Женя тихо снял обувь и прокрался в комнату, спиной к нему сидела Настя, смотря по телевизору какой-то американский фильм. Как потом оказалось, это был захватывающий ужастик про нашествие пришельцев из далекого космоса, некоторые из них использовали людей, как место для собственного роста и питания. Они проникали во внутренние органы, становясь чем-то вроде паразита. Пока росли, они двигали внутренние органы, отчего у людей возникали брюшные боли. Когда же монстр созревал, он вылезал из тела жертвы самым коротким путем, разрывая плоть.

Женек, не снимая верхней одежды, крался к Насте со спины, та вжалась в подушку, уставившись в телеэкран. В этот момент в телевизоре появилась сцена, где другой монстр вылупляется из собственного яйца, будто крокодил или динозавр. Зубастый, весь в противной зеленой слизи он повернулся мордой в камеру и издал противный хлюпающий крик.

– Ага! – проголосил басом Женек, стоя за спиной у Насти. Та закричала и ударила его наотмашь подушкой. Перьевая прилетела ему в плечо, никак не задев макушку. Настена повалилась на кровать, не помня себя от страха. Женек подсел к ней рядом и стал гладить по руке, которую Настька быстро одернула.

– Ты чего? Обиделась? – спрашивал он, склонившись над ней. Настя молчала, уткнувшись лицом в одеяло.

– Ты чего щеки-то надула? Я же пошутить хотел – оправдывался Женек.

– Дурак! – послышалось жалобное сквозь подушку.

– Я знаю – улыбнулся Женек, наклоняясь, чтобы поцеловать невесту.

– Да, иди ты! – воскликнула Настена, закрываясь одеялом.

– И не подумаю – сказал Женек, раскрывая одеяло.

– Иди в баню! – послышалось снова короткое послание.

– Пойдем вдвоем? – предложил Женек, продолжая лежать рядом. Он взял Настю за руку и поцеловал в плечо. Она заерзала, будто пытаясь слезть, Женя прижал ее к себе, не отпуская.

– Отпусти! – пробурчала она.

– Эм, нет – сказал весело Женя, продолжая покрывать шею Насти поцелуями.

– Ну-ка пусти! – скомандовала она.

– И не подумаю – издевался он.

– Так, все пошли на кухню! – попыталась предложить Настя.

– Нет – продолжал Женя. Он начал постепенно стягивать зубами с Настиного плеча майку, которая была вообще-то его.

– Ты все по списку взял? – спросила она, перестав делать попытки сбежать из крепких объятий.

– Ну, да – ответил он. Женек уже плохо отвлекался, его так увлекла Настена, что он не обращал внимания на орущий телевизор, в котором кого-то безжалостно убивали.

– Так там сейчас мороженое растает! Пусти ну! Жень давай потом – упрашивала она разыгравшегося жениха. Поняв, что какое-то мороженое все испортило, Женя отпустил Насту и откинулся на спину.

– Ты чего? – спросила его Настя, залезая сверху.

– Ничего – ответил он, закрыв глаза.

– Пойдем есть, ты с работы – сказала она, чмокнув его в лоб. Не успел Женек как-то отреагировать, как Настька спрыгнула с него и унеслась на кухню разбирать пакеты.

– Егоза! – крикнул он вслед убегающей, как от хищника лани.

– Сам такой! – послышался с кухни веселый голос Насти. Значит, хотя бы его выходку она простила, можно было идти есть, не боясь, что между глаз прилетит тарелка.

– Поехали завтра на побережье? Поедим, выпьем – предложила Настя, расставляя приборы.

– Мы же завтра едем уточнять по поводу свадьбы – сказал Женя.

– Там не на долго – ответила Настя. В ее понимании слово «долго» было относительным. Стоя где-нибудь в пробке, она могла употребить его, когда ждать приходилось меньше нескольких минут. Зато когда Женя попробовал ходить за ней пару раз по магазинам, слово «долго» ею вообще не воспринималось. Ведь, если так подумать, с ее точки зрения, то в процессе гуляния от одного прилавка к другому нет затяжного действия, которое бы все тормозило, из-за которого бы приходилось подолгу ждать, стоя на одном месте.

Остальной вечер они провели перед телеэкраном, пока обоих не сморил сон. Телевизор мигал, словно новогодняя елка, молодая пара лежала, укутавшись в большой вязаный плед. Вокруг валялись подушки, одежа и пустое ведерко из под попкорна. Настя лежала на его плече, уткнувшись носом в грудь. За окном царила тишина, изредка нарушаемая соседскими машинами.

Продолжение следует…