Александр Алтунин Почтительность библейской Марии

Очень интересен момент проявления почтительности Марии к Иисусу. Это нам, современным людям, представляется ясным и понятным то, что к Иисусу желательно относиться почтительно. И потому в почтительности Марии нет ничего особенного. Но, по сравнению с нами, Мария знала в сотни, если не в тысячи раз меньше. И поэтому, даже чисто теоретически рассчитывать на ее особую интеллектуальность (с формальной точки зрения) не приходилось. И в том, что Мария отнеслась почтительно к Иисусу, не на словах, а на деле, было четкое и однозначное проявление ее конкретного психотипа творческой личности. В отличие от гораздо более распространённого психотипа (и тогда, и в настоящее время) Марфы. И именно поэтому мы делаем акцент еще и на этом моменте. Ибо, он помогает нам понять хотя бы некоторые принципиальные отличия этих двух психотипов между собой.

Марфа не стала проявлять особой глубокой, искренней и идущей из сокровенных уголков души, почтительности, во-первых, потому как не знала, по большому счету, что это такое. В силу чего, не имела должной практики и привычки к проявлению столь сложного и многогранного чувства и мысли. А, во– вторых, потому как ее самоуверенность и самовлюбленность не позволяли ее самокритичности развиться до хотя бы минимально необходимого уровня. Достаточно для того, чтобы начать более или менее адекватно оценивать себя, свою жизнь, свое место в этой жизни, да и, собственно, все жизненно важные явления жизни.

Иерархия ценностей Марфы, в отличие от таковой у Марии, имела не просто упрощенный и прозаический вид, но и еще бесконечное количество разнообразных (по форме, величине и сути) искажений и извращений. Которые, в конечном счете, и обеспечивали тот уровень деструктивности и дисгармоничности, что имелся у ее личности, у ее психотипа. Во многих моментах откровенно проблемного и драматичного. И то, кстати, совершенно не вписывалось в систему представления самой Марфы. Ибо, она, мало того, что не считала себя хуже остальных, так ещё и предполагала, что многие ее достоинства (реальные или мнимые – это уже другой вопрос) способны быть образцом для подражания для окружающих. И не только ближнего круга общения, но, вероятно, и дальнего.

Марфа небольшим кусочком своего разума понимала то, что к ним пришел какой-то особенный гость. Которого следует встретить максимально гостеприимно. Но то, что к ним пришел, как минимум, просто очень мудрый человек, – это не укладывалось в ее голове в принципе. Ибо, к сожалению, и не могло уложиться в ее искаженную и извращенную систему координат основных логических понятий и представлений. Марфа настолько была влюблена в саму себя, что допустить мысль о том, что кто-то может обладать какими-либо особо ценными достоинствами в принципиально большем размере, отвергала для себя в принципе. И эта касалось и уровня интеллекта, как такового, и мудрости.

Марфа не хотела видеть мудреца и духовного лидера в Иисусе, потому как это воспринималось ею как принципиальное и значительное унижение для ее чувства собственного достоинства, для ее самолюбия и банальной (по сути) и громадной (по форме) амбиции. И поэтому даже самые мудрые слова Иисуса оставили Марфу совершенно равнодушной. И интеллектуально, и психологически, и с духовной точки зрения. И это не было ее минутным капризом или прихотью, а было четкой и жестокой установкой. Прямолинейной и категоричной, можно даже сказать, что принципиальной. Если, конечно, слово принципиальный вообще адекватно вписывается в столь своеобразную, мягко говоря, ситуацию.

Мария, в общении с Марфой, никогда особенно не делала сознательный и целенаправленный акцент на своем принципиальном отличии от нее. И это, с одной стороны, хорошо. Ибо, она, таким образом, избегала многих проблемных и конфликтный ситуаций в их отношениях. Но, с другой стороны, такой сценарий поведения Марии позволил Марфе холить и лелеять бесконечное множество иллюзий и заблуждений об истинном положении дел и в ее личности, и в ее жизни, и в ее отношениях с людьми и с жизнью. Если говорить жестко и категорично, то выявится то, что в Марфе развивались многочисленные и разнообразные процессы психологической и духовной деградации. В результате которых постепенно повышался ее уровень деструктивности и дисгармоничности. Проще говоря, Марфа, как и весь ее психотип, медленно и верно превращалась в психологического паразита, своего рода морального урода. И никакие дипломатические выражения тут категорически не уместны. Ибо, автор проанализировал эволюцию личности более пятнадцати тысяч людей основательно и еще более тридцати тысяч схематично. И в результате пришел к весьма однозначным и конкретным выводам о том, что из чего получается и может в принципе получиться. В них нашел полную поддержку у классиков философии и психологии, да и художественной литературы тоже. Не говоря уже о творениях святых и ведущих теологов мира.

Тысячи драм и трагедий прошли перед глазами автора.

И, к сожалению, практически все они четко и однозначно укладывались в основные правила и законы психологического и духовного характера диалектики человеческого бытия. Когда дважды два всегда получается только четыре, а не десять или двадцать.

Закон причин и следствий верен всегда и во всем, как и перехода отрицательных количественных изменений в качественные. Последние две тысячи лет истории человечества на примере талантливых людей показали множество закономерностей жизни. В числе которых и результаты пренебрежения духовностью и мудростью. Только с позиции иерархии вечных и универсальных классических ценностей, а не тех, кто создает то или иное общество в тот или иной период времени, теша себя иллюзией о причастности к вечному.

Мудрецы не зря говорят о том, что «человек не желающий уважать и ценить достоинства другого, сам не достоин уважения». И это, несомненно, верно. Ибо, как показали сорок лет наблюдений автора, те, кто пренебрегает достоинствами и добродетелями других людей, как и их достижениями и победами, способностями и талантами, как правило, оказываются мелкими и презренными личностями. Которым, по народному выражению, «грош цена в базарный день».

Конечно, каждый имеет право на ошибку, иллюзию и заблуждение. Но лишь до той поры и величины, пока это не ущемляет интересов других людей, часто гораздо более ценных для общества и государства, чем они сами. Причем, нередко принципиально более гармоничных и одухотворенных, более приятных и даже замечательных людей. И, пока и общество, и государство будет либеральничать с такими людьми, порядка возникнуть не может в