чтобы хоть чем-то зацепить внимание.

Но окно!

Вернее, вид из него!

И окно, и вид, и балкон: величие и великолепие!

Вперед поднимался хвойный лес, стремясь к близкому горизонту вогнутой чаши. И горизонт этот в своем последнем прыжке достигал неба белоснежными шапками гор. Один взгляд мог вместить всю полосу перехода от жаркого субтропического лета до искрящейся на солнце зимы. Лето было зеленым и живым, лес дышал ветром раскачивавшим верхушки высоких сосен, а зима — каменно-снежная, словно сам космос в своем недвижимом холоде, была столь же впечатляюща, реальна и нереальна одновременно, как упавшая на землю Луна.

Но одного вдоха всё же было мало, чтобы успеть впитать в себя красоту полностью, Таня заставила себя дышать и с улыбкой услышала тихий выдох рядом. Судя по оглушительному молчанию, словно врывающемуся через окно прямиком с голых и укрытых снегом скал, Ира ощущала не меньший прилив чувств.

Девочки медленно пошли в сторону балкона, сквозь распахнутые двери, а когда вверху вместо потолка появилось синее-синее небо, у Хиз немного закружилась голова, ей даже захотелось взять кого-нибудь за руку. Рядом стоящая Ира была идеальной для этого кандидатурой… но… пока Таня думала, первый порыв прошел и теперь это было бы, по меньшей мере, глупо.

— Пошли, посмотрим на море? — Сказала Хиз и девушки, то и дело оглядываясь, отправились в номер напротив.

Море с высоты пятого этажа и плюс еще метров двести спуска с горы было невероятно широким, огромным. Оно успокаивало, а солнце, ведь это была южная сторона, грело лицо. На балконе становилось жарко. Сразу возник образ купальника, шезлонга и стакана с лимонадом и льдом.

Вопрос о том, что Хиз и Ира поселятся в одном номере, даже не возникал, друг для друга они были единственными мало-мальски знакомыми и приемлемыми на данный момент кандидатурами. И для обоих беспокойная романтика гор оказалась сильнее солнечного спокойствия моря. Так они попали в отряд вожатой Маргариты.

Глава 2

Половина дня пролетела быстро, парадоксально при этом производя впечатление целых выходных обыкновенной жизни. Начался день для Хиз, как и для ее новой подруги Иры, ранним утром с пересадки из поезда в автобус и почти бесконечной езды через горные перевалы и серпантины высоко над морем. В свой номер, с ошеломляющим видом на горы они заселились только к обеду.

Те четверо девушек, которые присоединились к отряду уже в корпусе, стали подопечными вожатой Маргариты, то есть обитателями северо-восточной стороны последнего этажа пятиэтажного корпуса. Хизер они сразу же показались выделяющимися из общей массы, но Ира, не нашла в четвёрке ничего особенного. Когда стало ясно, что все они будут в одной команде, Хизер уже собралась строить теорию заговора в детском лагере, но была охлаждена своей подругой.

— Но почему они вчетвером безоговорочно селятся на северной стороне, хотя за номера с видом на море чуть драка не случилась? — Наседала Хиз на Иру, когда они, наконец, уединились в своей тенистой комнате.

— Вот поэтому-то! — Веско заявила Ира, и ей тут же пришлось комментировать двусмысленное высказывание, потому что у Хиз от такой загадочной фразы сразу же загорелись глаза. — Ты заметила, что они ведут себя не так, как прибывшие на автобусах. То есть не суетятся, не теряются, как делаем это мы — новички. Они либо местные, то есть живут в соседнем городе, либо уже не первый раз отдыхают в этом лагере, а скорее всего и то и другое одновременно.

— И доподлинно знают, что вид на горы интересней вида на море? — уточнила Хиз.

— Может быть это, но давай мы у них спросим всё сами.

— Брр! — Мотнула головой Хиз. — У меня от них мороз по коже! К тому же готова поспорить, что они вовсе не по соседству живут: говорят между собою на непонятном языке.

— Ну, ты же видела их только мельком! — Рассудительная Ира никак не хотела принимать игру своей новой подруги. — Если на то пошло, то кто здесь странный, так это вожатые.

— Они такие странные, — с видом знатока сказала Хиз, — что их заподозрить можно только в излишнем позёрстве перед впечатлительными школьницами. — При этом Таня забавно заломила бровь, копируя какого-то знаменитого сыщика, Ира невольно хихикнула. Ей было приятно обсуждать с Хиз выдуманные тайны, а Тане в свою очередь нравилось, что новая подруга не поддакивает ей — это бы только всё испортило. Их несерьезный разговор, как дым фокусника, наполнял обстановку лагеря чем-то загадочным, почти настоящим, заставляя ощущать: вокруг не всё так просто, есть сокрытое, при этом близко. Эмоция дежа-вю: тебе снова семь лет, а старшие ребята запугивают историями о черной-пречерной руке.

«Так вот оно каково: быть в летнем лагере!», — непрерывно улыбаясь, думала Таня, она была готова извиниться перед родителями, стыдясь недовольной мины и безосновательно надутых губ.

Не успели девочки как следует обсудить экстравагантных вожатых, как их стали собирать к обеду. Маргарита и Светлана стучались в каждый номер. Что творится в коридоре, слышно было по всему этажу, поэтому Хиз и Ира, когда раздался стук в их дверь, уже знали, что та приоткроется, в комнату заглянет Маргарита и скажет торжественным голосом:

— Собираемся внизу через три минуты, девочки. Обед!

Несмотря на то, что девушки, а тем более школьницы — неимоверные копуши, в холле всем удалось собраться, конечно, не за три минуты, но за пять, точно. Сказался ранний подъем, долгая дорога и пропущенный завтрак, так что урчания из подростковых животов складывались в капеллу здорового голода.

На асфальтной площадке тем временем уже выстраивались отряды с других этажей и нестройные колонны под присмотром руководителей одна за другой скрывались в густых тенях прохладных аллей. Отряд с пятого этажа был, конечно же, самым последним.

— Девочки! — Сказала Светлана повышенным голосом. На улице ей приходилось говорить в два раза громче. Любой тихий звук сливался с трепетом листвы на ветру, в котором при должной фантазии слышался далекий прибой, лизавший галечные пляжи в ста метрах ниже. Даже полуденное солнце тёплым светом вносило штрих в стихию обволакивающих звуков. Хиз снова почувствовала прилив счастья, ей даже показалось, что у нее кружится голова, а тело будто колышет тёплым течением.

— Пойдемте, обедать! — Как обычно продолжила за своей компаньонкой другая вожатая, и неровный строй двинулся в ту же аллею, что и минутой раннее более расторопные отряды.

Ко всеобщему удивлению идти пришлось всего-то минуту. Дорога к столовой спустилась по двум широким пролетам белокаменной лестницы,