заметил. — А почти напротив в тени те трое сидят, которых ты… которых вы заставили за борделем следить… А повозку возница охраняет… Ну как охраняет — на козлах дрыхнет! А те трое уже уходить собираются… Точнее, двое собираются, а тот, который у них за главного, наоборот, остаться хочет… А в самом борделе шум! Песни поют, бренчат чем-то — перепились, похоже, все… Папка мне объяснил, что пьянчуги петь начинают, когда пиво уже в глотку не лезет…

Выговорившись, Клоп замолчал и уставился на меня своими огромными глазищами, ожидая дальнейших распоряжений.

Что же, засады не было — это радовало. Вилли не догадался взять с собой группу поддержки, а значит, всё должно пройти по плану. Быстро и без лишнего шума.

А вот что не радовало, так это Лом и его неожиданное любопытство. Не думал, что он станет заниматься глупостями. Похоже, я сильно переоценил умственные способности молодого мужчины…

— Идём, — я «отлип» от стены. — Покажешь, где прячется Лом.

Мы быстро прошли по тёмным улицам и переулкам. Беззвучные и незаметные.

Я не переставал удивляться способностям Клопа. Стоило отвлечься хотя бы на мгновение, и я уже не замечал его даже в паре шагов от себя. И так будет продолжаться ещё пару часов, пока действует кровь.

Местная ночная жизнь сильно отличалась от привычной земной. Здесь не было фонарей и не светились окна; здесь не галдели подвыпившие гуляки и не играла музыка; здесь царил густой мрак и почти абсолютная тишина.

Из череды тёмных строений, возвышавшихся над мостовой словно утёсы над рекой, выделялась только «Нежная роза». Там было шумно, светло и весело. Островок бесшабашной радости в океане бесконечного уныния.

Лом расположился почти напротив входа в бордель, спрятавшись между двумя высокими домами. Это место нельзя было назвать даже переулком. Щель между каменных стен, не более.

Мы вышли ему за спину. Лом не подозревал о нашем присутствии — он замер, не спуская глаз со входа в «Нежную розу».

Я положил руку на плечо Клопа, когда до цели оставалось меньше двадцати метров. Парнишка замер на месте. Дальше мне лучше пойти одному.

Рукоять Лэйлиного клинка легла в ладонь. Зря Лом не ушёл вместе со своими друзьями.

Я двигался бесшумно, взяв кинжал обратным хватом. С пятки на носок, плавно, но быстро.

До цели всего несколько шагов. Бритый затылок выделялся светлым пятном на фоне окружающей темноты. Рывок.

Лом в последний момент почувствовал движение за спиной, но было слишком поздно. Он не успел развернуться — я сдавил его шею локтем, перекрывая доступ кислорода и лишая возможности кричать. Ни к чему будить добропорядочных горожан предсмертными воплями.

Десяток злых и быстрых уколов в живот — так, чтобы не испачкаться в крови. Лом задёргался, но я крепко прижал его к себе — пара мгновений и тело обмякло.

Я опустил умирающего на брусчатку.

— Я должен был узнать… — едва слышно прохрипел Лом, закрыв глаза в последний раз. — Должен был попытаться…

Его лицо побледнело, а на губах выступила чёрная из-за темноты кровь.

Что же, чрезмерная любознательность нередко заканчивается смертью. Нужно донести эту простую мысль до Клопа, пока не поздно. Может, пацанёнок поумерит своё безграничное любопытство.

Стены возвышались над нами с обеих сторон, словно края могилы. Усеянное звёздами небо стало последним, что увидел Лом.

Я проверил пульс, чтобы убедиться, что цель ликвидирована. С того момента, как Клоп привёл нас на место, прошло меньше минуты.

— Вот что бывает с теми, кто суёт нос в чужие дела, — негромко произнёс я, вернувшись к пацанёнку. — Надеюсь, ты вспомнишь об этом в следующий раз, когда решишь пойти за мной…

Клоп молча кивнул. Он был бледен — едва ли не бледнее, чем скоропостижно почивший Лом. Не знаю, правда, почему: из-за страха или из-за запаха крови.

— Теперь буду почаще оглядываться, — сообщил мальчуган через минуту, когда мы покинули щель между домами. — Чтобы никто не подкрался…

Я криво усмехнулся. Тоже правильный вывод. Хотя и не совсем тот, на который я рассчитывал.

После Лома настал черёд «пообщаться» с кучером, который привёз Вилли к борделю. Он «запарковался» в глухом переулке, поэтому зайти с тыла не получится — это было некритично, но несколько затрудняло дело.

— Нужно отвлечь возницу, — я вытянул клевец из петли.

Не стоило выходить к кучеру с таким оружием на поясе. Вооружённый подросток, разгуливающий рядом с борделем посреди ночи, мог вызвать ненужные подозрения. А подозрения всегда влекут за собой лишние проблемы.

Ладонь обхватила ударную часть клевца. Плечо и предплечье закрыли собой древко. Не бог весть какая маскировка, но в темноте должно сработать.

Клоп первым шагнул в переулок и уже через мгновения оттуда послышался восторженный детский писк:

— Ой, какие красивые лошадки! Дяденька-дяденька, а можно их погладить⁇

— Ты кто такой? — в голосе кучера слышалось недовольство и удивление, но не было ни капли настороженности. — И откуда здесь взялся?

— Ой, вы поди их каждый день щёточкой чистите, да? Вот у этого, рыженького, такое пятнышко на лбу интересное!

Я выждал тридцать секунд, в течение которых Клоп продолжал восхищаться лошадьми, не обращая на кучера никакого внимания, а затем сам свернул в переулок.

На козлах сидел крупный мужчина с окладистой бородой и нездорово-красной мордой. Он был одет в некое подобие ливреи, а на голове, на самой макушке, виднелась крохотная меховая шапочка.

Кучер держал в руках плеть и недовольно глядел на Клопа, который мельтешил рядом с лошадьми.

— Вот ты где! — воскликнул я. — А мамка тебя дома ждёт, уже все глаза выплакала! Ох и получишь ты за своё разгильдяйство! Дяденька, вмажьте ему плетью разок, чтобы впредь неповадно было из дома убегать…

— Ой! — взвизгнул Клоп и полез прямиком под карету. — Не хочу плетью! Маменька меня третьего дня так приголубила, что вся кожа на спине синими пятнами пошла!

— А не надо было бражку воровать, — я шагнул чуть ближе к кучеру и обратился к нему: — Этот оголец бражку повадился пить, представляете? Ну а что, дурная кровь сказывается… Дядька-то его по отцу прошлой зимой спьяну в канаву упал, да и замёрз там до смерти, хотя зима-то тёплая выдалась… Йоганн его звали — он на Водоносном углу жил. Не знали такого?

Я использовал известные мне места и имена, чтобы придать словам большую достоверность.

— А ты дядьку не тронь! Дядька наш хорошим человеком был — он меня корзины из прутьев плести научил… Как за его