задаче.

Мне довелось участвовать в паре подобных коллективных мероприятий, и я быстро обнаружил, что лучше всего тому, кто дает старт всей истории. В первой главе можно с необыкновенной легкостью разбрасывать улики и противоречия, будучи уверенным в том, что позднее не вам придется подчищать мелочи и увязывать «хвосты». Как логическое следствие этого, труднее всего сочинять заключительную главу, увязывая сюжетные линии с целью выдать правдоподобную и логически обоснованную разгадку тайны. Искушение начать заключительную главу фразой «Но все это был сон…» сильно.

В «Последнем плавании адмирала» подобная неблагодарная обязанность выпала Энтони Беркли, и она пришлась ему по силам. Автор «Дела об отравленных шоколадках», который также под псевдонимом Френсис Айлз сочинил классический триллер «Умышленная злоба», в равной мере обладал талантом детективщика и являлся знатоком психологии преступников. Если уж он не смог бы написать внятный финал, то этого не сумел бы никто, и я считаю знаменательным факт, что его заключительная глава называется «Зачистка и увязка».

Беркли – один из создателей «Последнего плавания адмирала», чье имя до сих пор остается относительно известным, особенно поклонникам криминального жанра. То же можно сказать о монсеньоре Рональде Ноксе, Фримане Уиллсе Крофтсе и Клеменс Дейн. Агата Кристи и Дороти Л. Сэйерс, разумеется, звезды первой величины, и их слава непреходяща. А Г. К. Честертон до сих пор является известной литературной фигурой, хотя написанный им пролог, кажется, не имеет ни малейшего отношения к роману.

Имена других создателей романа почти исчезли с литературного небосклона – их помнят лишь энтузиасты коллекционеры, – однако мне стало интересно кое-что разузнать о них, чтобы представить себе состав «Детективного клуба» в его ранние годы. Вот мои находки.

Каноник Виктор Лоренцо Уайтчерч, как следует из его звания, был священнослужителем, и его вымышленный герой Торп Хейзелл – сыщик транспортной полиции, вегетарианец, задуманный как противоположность Шерлоку Холмсу. Уайтчерч стал одним из первых представителей детективного жанра, представлявший свои рукописи в Скотленд-Ярд, желая убедиться, что все детали полицейского дела отражены должным образом. На этот шаг многие современные авторы не удосуживаются решиться.

Джордж Дуглас Говард Коул и Маргарет Коул – супруги, авторы детективной прозы. Будучи интеллигентами левого толка, в 1931 году они создали «Общество по изучению социализма и его пропаганде», впоследствии переименованное в «Социалистическую лигу». Одним из студентов Говарда Коула в Оксфорде был будущий премьер-министр Гарольд Вильсон.

Генри Уэйд – псевдоним Генри Ланселота Обри-Флетчера, шестого баронета, кавалера британского «Ордена за боевые заслуги» и французского «Военного креста 1914–1918», награжденного ими за мужество, проявленное на полях Первой мировой войны. Помимо написания двадцати детективных романов, он являлся шерифом графства Бакингемшир.

Джон Род – псевдоним Сесила Джона Чарлза Стрита. Другие его псевдонимы – Майлз Бертон и Сесил Уэй. За свою жизнь он опубликовал свыше 140 книг.

Милуорд Кеннеди – псевдоним Милуорда Родона Кеннеди Берджа, выпускника Оксфорда и прокурорского чиновника, специализировавшегося на уголовно-процессуальном праве. Он также сочинял книги под смешанным женско-мужским псевдонимом Эвелин Элдер.

Эдгар Джепсон отличался чрезвычайным разнообразием литературных жанров. Кроме детективов и любовных романов он писал детские книги, а теперь его вспоминают в основном как автора в стиле фэнтези. Его сын и дочь тоже выбрали литературную стезю, а внучка – писательница Фэй Уэлдон.

Вот несколько портретов членов Детективного клуба 1931 года, принявших участие в написании романа «Последнее плавание адмирала». Необыкновенно интересно представить их совместные ужины, где готовились идеи для этого коллективного труда. К тому же разговоры… Уверен, что подобно нынешним членам Детективного клуба, хотя они довольно много говорили о приемах написания детективов, соавторы ощущали больший прилив энергии, обсуждая посторонние темы. Я могу вообразить религиозные споры между принявшим католичество Рональдом Ноксом, англиканским каноником Виктором Уайтчерчем и христианской гуманисткой Дороти Л. Сэйерс. Интересно, как идеалистический социализм Джорджа Дугласа Говарда Коула и Маргарет Коул уживался с консервативным аристократизмом Генри Уэйда. И, занятый написанием стольких книг, Джон Род, очевидно, с трудом выкраивал время для участия в этих ужинах.

Однако довольно ностальгии. В одном я, однако, твердо убежден: ужины этой, с позволения сказать, организации, во время которых разрабатывался замысел романа «Последнее плавание адмирала», проходили в той же дружеской и творческой атмосфере, какая, рад это отметить, характеризует и нынешний Детективный клуб.

В итоге, что плохого в престижной организации, насчитывающей свыше шестидесяти человек, которая существует, по словам Дороти Л. Сэйерс, «исключительно с целью совместного поедания ужинов через приемлемые промежутки времени и нескончаемых разговоров о писательском мастерстве»?

Предисловие Дороти Л. Сэйерс Последнее плавание адмирала

Когда кадровых офицеров полиции просят выразить мнение о великих сыщиках, созданных литераторами, обычно они отвечают с добродушной улыбкой:

– Ну конечно же у них все не так, как у нас. Автор заранее знает, кто совершил преступление, и великому сыщику остается лишь собирать разложенные для него улики. Это прекрасно, – снисходительно добавляют они, – что авторам приходят в голову такие умные комбинации, однако вряд ли в реальной жизни они сработают так же хорошо.

Вероятно, в подобных наблюдениях содержится доля правды, и их, в любом случае, трудно опровергнуть. Например, если мистера Джона Рода можно было бы склонить к совершению настоящего убийства одним из гениальных в своей простоте методов, которые он с легкостью придумывает в романах, а мистер Фриман Уиллс Крофтс возьмется преследовать его, вооружившись расписанием поездов, от Странрара в Шотландии до Сен-Жюан-ле-Пена на Лазурном Берегу, тогда мы действительно могли бы пойти на подобный эксперимент. Однако авторы детективов, как правило, люди не кровожадные. Они избегают физического насилия по двум причинам. Во-первых, их тяга к убийству в столь полной мере выплескивается на страницы произведений, что у них остается совсем немного сил, чтобы совершить подобное деяние. Во-вторых, они настолько свыклись с мыслью,