Алан МАРШАЛЛ ШЕПОТ НА ВЕТРУ

Сказочная повесть

Перевод А. СЛОБОЖАНА

Я написал «Шепот на ветру» после того, как один старый русский писатель объяснил мне, что я уже достаточно вырос, чтобы писать для детей. Ему не нравилось, когда молодые писатели начинали с детских произведений, а потом переходили к взрослым. По его мнению, все должно быть наоборот. Это был Самуил Маршак, очень известный писатель, который, однако, сам свою первую книжку написал именно для детей.

По возвращении домой мне пришла в голову одна идея. Я задумал написать сказку на австралийском материале, в которой перемешались бы колдуньи, эльфы и драконы — и, конечно, ее героем не мог быть никто другой, кроме этого ужасного лжеца, Кривого Мика.

Я никогда ничего не писал специально для детей, мои произведения никогда не были только плодом воображения, я всегда придерживался реальной жизни. Но когда я начал работать над сказкой и почувствовал всю свою свободу, я подумал, как это замечательно. От работы над книгой я получил истинное удовольствие…

Алан Маршалл

(Из книги «Алан Маршалл рассказывает»)

АННЕ БЕЧЕРВАЙЗ

ПРЕКРАСНОЙ ПРИНЦЕССЕ

Глава 1 ПОИСКИ НАЧИНАЮТСЯ

Когда-то, давным-давно, жили-были старик и маленький мальчик. Старик был такой скрюченный, что его прозвали Кривой Мик. Мальчика звали Питер. В хижине с трубой и двумя окнами, где они жили, день-деньской не смолкал собачий лай. Дело в том, что заросли буша вокруг хижины были настолько густы, что собаке просто не хватало места повилять хвостом, а поскольку лаять без этого совершенно невозможно, она лаяла в доме.

В хижине стояли два стула, стол и две кровати. Над открытым очагом свисал на цепях с потолка закопченный походный котелок. На деревянных гвоздях, вбитых в стену, были развешаны уздечки и седла. На стене висела картина, где была изображена брыкающаяся лошадь со всадником. Это и был Кривой Мик. На книжной полке стояли две книги: одна о лошадях, другая — о Прекрасных Принцессах. Между балок под крышей домика бегали опоссумы, а в норках под полом жили бандикуты.

Кривой Мик был лучшим в мире наездником. Он мог стоять на лошади, когда она брыкалась, он мог лежать на лошади, когда она брыкалась, он мог сидеть на ней и пить кофе, когда она брыкалась. Он ездил на лошадях, которые взбрыкивали так высоко, что он мог шапкой поймать несколько звезд, он ездил на лошадях, которые взбрыкивали с такой скоростью, что даже сбрасывали с себя выжженное тавро. Он ездил на белых лошадях, он ездил на черных лошадях, он ездил на пегих лошадях, — но ни одна из них ни разу не сбросила его на землю. Кривой Мик и Питера научил ездить верхом.

У Питера была белая лошадка, способная мчаться быстрее ветра. А красотой она напоминала птицу, и казалось даже, что в полете на ногах у нее вырастают крылья. Когда бури и грозы ломились через заросли буша, а летящие облака с грохотом скрещивали мечи молний, озаряя небосвод, Питер несся сквозь непогоду, перескакивая через каждую молнию раньше, чем она успевала погаснуть. При этом белая лошадка задирала голову и ржала навстречу ветру, а ее длинный хвост и лохматая грива развевались как знамена. Она мчала Питера так стремительно, что на него не успевала упасть ни единая капля дождя и так легко касалась копытами земли, что не приминала ни одного цветка, не сбивала ни одной капельки, которые бисером покрывали траву.

Как-то раз их окликнул Южный Ветер, и голос его прогремел подобно грому: «Эй, мальчик на белом коне, что скачет через молнии! Остановись-ка! Я хочу поговорить с тобой». Он вышел из бури, закутанный в плащ из облаков, и сел на бревно. Это был старик с длинной седой бородой, в которой искрились дождевые капли, и молодыми глазами — яркими и блестящими, как у юноши.

Подскакав к Южному Ветру, Питер натянул поводья, и лошадка встала на дыбы, изогнула шею.

Ей, дочери ветра и солнца, хотелось мчаться наперегонки с бурей по горам и широким долинам, где она могла взять настоящий разбег. Но Питер потрепал ее по холке, приговаривая «постой, постой», и она остановилась.

— А ты прекрасный наездник! — начал Южный Ветер. — Здорово же твоя лошадка прыгает через облака! Как ее звать?

— Мунлайт, Лунное сияние.

— Мунлайт! — повторил Южный Ветер. — Красивое имя, а главное точное, ведь ее шерсть блестит, как луна. Не хочешь ли ты и Мунлайт поработать со мной? Я мою Землю и поддерживаю на ней чистоту: сдуваю мертвые листья и поливаю дождем. Если вы согласитесь, жизнь ваша будет прекрасной! Я познакомлю вас со своими братьями — Северным Ветром, Восточным Ветром и Западным Ветром, и вы будете помогать нам в наших странствиях по свету. Вы полетите впереди нас и поведете нас через горы и равнины. Мы привяжем к твоему седлу облака, и вы будете доставлять их в Мулгийские пустыни, в земли Спинифекса, которые лежат за Прибрежными горами. Вы принесете дождь в пустыни, где живут лишь песчаные бури, и в пустынях этих расцветут сады.

— А найду ли я где-нибудь там Прекрасную Принцессу? — спросил Питер.

— Прекрасную Принцессу? — рассмеялся Южный Ветер, да так, что от его смеха закачались деревья. — Нет. Я, например, уже тысячу лет не видел ни одной Прекрасной Принцессы. Это раньше я встречал их, когда они стояли у окон своих замков и расчесывали золотые волосы. Но сейчас… Нет, ты не найдешь Принцессы в тех краях, над которыми я пролетаю. А зачем она тебе?

— Я хочу ее спасти.

— Спасти от кого?

— От дракона.

— Ха! Так это, пожалуй, будет труднее всего. Драконы! Дай-ка подумать. Когда же я видел драконов в последний раз? Может быть, в Китае? Нет, не помню. Прекрасная Принцесса, которую стережет Дракон! Вот уж действительно задачка!

— Кривой Мик сказал мне, что, если я поищу получше, я найду Прекрасную Принцессу. Еще он сказал, что всех Прекрасных Принцесс стерегут драконы.

— Кривой Мик! — воскликнул Южный Ветер. — Это не тот ли, что вступил в борьбу с бураном и сломал ему шею?

— Он самый. Он мне об этом рассказывал.

— Тогда я его знаю, — обрадовался Южный Ветер. — Однажды я нес его пятьдесят миль на листе кровельного железа.

— Да, он как раз чинил крышу овчарни, когда ты его сдул, — сказал Питер. — Он вспоминал, что эти пятьдесят миль промчался за десять минут.

— О, то был настоящий ураган! — воскликнул Южный Ветер, потирая руки от удовольствия при одном воспоминании. — Мик привязал повозку с волами к красному эвкалипту, а я заставил ее