Я проглатываю комок в горле. Сердце колотится в груди.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает Финиан.

Я смотрю на него, Оружие сияет все ярче перед нами с каждой секундой. Я вижу, что он напуган. Я знаю, что он хочет услышать. Это правильно. Поэтому я так уверена. Даже не смотря на то, что мне лишь восемнадцать, и у меня еще вся жизнь впереди, все нормально. Потому что это гораздо важнее всех нас. Это все ради великой цели.

Но это дерьмо собачье.

Мне до смерти страшно.

— Нет, — отвечаю я ему.

Я тянусь к нему и беру его за руку.

— Но я рада, что ты со мной, Фин.

А потом раздается удар. Ракета. Импульсный разряд. Понятия не имею. Удар сильный, словно в нас врезается грузовое судно, меня отбрасывает на кресло. В глазах качаются звезды. Дисплей передо мной загорается и гаснет, сирены вопят, срабатывают системы пожаротушения, наполняя кабину химическим туманом. Я ощущаю во рту вкус крови, в голове звенит, моя..

— Скар, ты в порядке? — кричит Фин, снимая ремни безопасности.

— Я в…… п-порядке, — выдавливаю я.

Он опускается на колени рядом, осматривая меня.

— Зила?

Наш пилот выпрямляется за мерцающей панелью управления, убирая завесу темных кудрей с лица. Впервые за все время, я понимаю, что сейчас на ней те самые серьги, что были в Хранилище Доминиона. Шармы в виде маленьких ястребов, которые некто оставил для неё, зная, что она никогда не расстается с золотыми кольцами.

Интересно, будет ли у нас шанс выжить, чтобы узнать, кто же это был.

— Я жива, — заявляет она.

— Что в н-нас в-врезалось? — допытываюсь я.

— Полагаю, шальная пуля из рельсотрона, — она мотает головой, кровь стекает по лицу из разбитой брови, которую она рассекла о панель управления. — Возможно, один из обломков.

— Отчет о повреждениях? — кашляю я, оглядывая задымленную кабину пилота.

— Включение вторичных систем наведения и вспомогательного питания. Управление должно быть восстановлено с минуты на минуту. — её пальцы порхают над клавиатурой. — Но силовая катушка сильно повреждена. Двигатели отключены.

Оружие снова пульсирует, ярче, чем прежде. Столкновение не слишком сильно отклонило нас с курса, мы по — прежнему летим прямо в массивный хрустальный экран. Мы все еще на линии огня. Но у нас нет импульса.

Мы по уши в воде.

Глядя на Оружие, я вижу столкновение радужной энергии, сливающийся воедино, словно глаз бури. Я знаю, что космос — это вакуум, и в нем не может быть звуков, но я клянусь, клянусь, я слышу этот звук. Он медленно нарастает. Теперь он уже в зоне досягаемости. Громче и громче.

И все мы узнаем его.

— Я выстрелю, — говорит Зила, в её голосе дрожь.

— У нас не получится, — шепчу я.

— Получится, — рычит Финиан, натягивая на меня дыхательную маску.

Я вскидываю бровь.

— Фин?

— Судя по звукам, двигателю требуется работа лучшего Технаря во всей чертовой Академии Авроры, если хотите знать мое мнение.

— Ты сможешь починить его?

— Есть лишь один способ выяснить это, — он щелкает запястьем и его экзоскелета появляется мультифункциональный инструмент. Страх в его голосе испарился, уступив место убийственной ухмылке. — И давайте будем честны, прошло уже немало времени с тех пор, как я совершал нечто невероятно лихое и героическое.

— Я иду с тобой, — я сбрасываю ремни безопасности.

— Будьте осторожны, — говорит нам Зила. — Давайте быстрей.

Финиан хватает мою руку, открывая дверь кабины пилота. Я прижимаю маску к лицу. И мы бежим.

41

ТРИ..ДВА…ОДИН

Аврора

Кэл оседает на пол, знакомый фиолетовый и золотистый цвет его разума переполнен темным цветом засохшей крови его отца. Только когда на него полностью опускается тьма, я понимаю, он все еще касался моего разума, вплоть до последней секунды, самой легкой из связей.

Той, от которой он так и не отказался. Ту, которую я так и не смогла уничтожить до конца. Обман и преданность. Я ощутила в нем и то и другое.

— Только одно из них для тебя, — сказал он.

Странники надо мной кричат, их голоса переходят в нестройный вопль. И когда собственный отец расправляется с Колом, оставив его лежать, он поворачивается ко мне, и я вспоминаю слова Кэла.

Любовь — это цель, бе`шмай.

Любовь — это то, что побуждает нас к великим деяниям и большим жертвам.

Что же останется без любви?

Тайлер

Складка в огне. Пламя пылает черным и белым. Корабли — истребители ЗСО роятся в темноте, взрывы освещают мрак вокруг меня. Обломки сильдратийского банши свисают с носа «Кусанаги», безжизненные и черные. Еще один дрейфует, испуская пары топлива и тонкие струйки огня, медленно вращаясь по спирали, не прекращая сражаться. Две другие банши режут «Кусанаги» на куски. Тактический гик во мне полностью увлечен битвой, но, честно говоря, у меня есть более важные вещи, о которых стоит побеспокоиться, чем то, что происходит вокруг меня. Даже более серьезные вещи, чем война, которая, вероятно, бушует сейчас вокруг Земли.

Проблема еще и в том, что эти спасательные капсулы ЗСО — это ракеты, созданные для того, чтобы улететь с корабля, с которого вы только что катапультировались, настолько быстро, как только смогут разогнаться их маленькие двигатели. Складка вокруг полнится разбросанными обломками истребителей, массивных кусков Банши, дуг горящей плазмы. И, несмотря на то, что мой шаттл, быть может, выглядит как рыбка и двигается как рыбка, но похож он на корову.

Я борюсь с управлением, кричу в коммуникатор, все дальше удаляясь от бойни.

— Саэди, это Тайлер, приём?

Финиан

Я отчаянно хватаюсь за поручни, чуть не падая вниз по трапу в спешке, чтобы добраться до двигателей. Всё спроектированное здесь просто немного великовато для меня — а для высоких ублюдков Сильдрати.

Я вскрикиваю, когда нога соскальзывает со ступеньки и Скарлет подхватывает меня сзади, каким-то образом удерживая меня одной рукой, пока мне не удается восстановить равновесие. Я не трачу дыхание на благодарности, мы с трудом добираемся до коридора и потом переходим на бег.

Часть меня сознает, что я бегу навстречу смерти, и это совсем не то, о чем я когда-то мечтал. Но Скарлет не отпускает мою