настоящий госпиталь.

Стоны раненых тут и там, все столы заняты. Вокруг порхают эльфы в белых одеждах, видимо медсёстры и медбратья. Кто-то перевязывает, кто-то промывает раны.

Ко мне подходит закованный в латы эльф. Помню я тебя, боец, который ходил за Минервой, её боевой генерал. Обращаю внимание на его скорбное выражение лица.

— Вы должны попрощаться, — выдавливает он, вижу, как эльфу плохо. Он ранен, но, несмотря на это, держится на ногах, прижимая одетую в перчатку руку к боку, где рваная рана под разрубленной кольчугой.

— Веди! — приказываю таким тоном, что он сразу же поворачивается на сто восемьдесят градусов и идёт вглубь.

Мы проходим меж лежащих защитников, некоторые из которых доживают свои последние минуты. Прибавляю шаг, замечая впереди командную трибуну, где в окружении лекарей лежит знакомая фигура.

Мигом взбегаю наверх, оказываясь перед Минервой.

Волосы эльфы спутаны, кое-где обгорели, латы растерзаны, из уголка губ стекает струйка крови. На лице несколько значительных кровоподтёков, правый глаз почти не открывается. Всё тело в пулевых ранениях.

— Чёрт! — рычу я.

— Защит… Тхи… — слышу её голос. — Защити мой народ…

— Ну уж нет, ты сама защитишь, — отрезаю я, чем вызываю удивлённый вздох лекарей и недовольное сопение рыцаря её королевского величества за спиной. — Принимай приглашение в клан, живо.

— Человек, будь почтительнее! — на плечо ложится рука рыцаря.

С удовольствие врезаю ему локтём в раненый бок. Ещё большее удовольствие приносит звук рухнувшего металла. Минус одна помеха.

— Принимай!

С помощью системы выдаю приглашение.

— Я была рада нашему знакомству, несмотря на то, что сказала, — вдруг хрипло говорит эльфа.

— Хватит, принимай!

— Мне недолго осталось, — ушастая упрямо хочет сдохнуть.

— Я помогу тебе, ты не умрёшь, принимай! — настойчиво продолжаю я.

— Мне не излечиться, — она кашляет кровью. — Прощай.

— Прими, сделай подарок, если тебе нечего терять, сделай хоть это…

Понимаю, что напором ничего не решить, поэтому захожу издалека.

— Спасибо, — она испускает последний вздох.

Кто-то из лекарей или лекариц, кто их разберёт, плачет.

Вокруг траур, многие из раненых затаили дыхание и передумали стонать от боли. Все взгляды устремлены к умирающему лидеру.

— Кинтаро, мне нужен контейнер с эссенциями, живо! Не меньше тысячи!

Японец пулей убегает прочь.

Глаза эльфы вдруг становятся пустыми. Чуть ли не рычу от злости. Но перед глазами всплывает заветная надпись.

Ваше приглашение принято, Минерва из расы Лансалов, 29 уровень, принимает приглашение!

Внимание, участник вашего клана Минерва погибает!

Возродить участника клана?

Глава 2. Неожиданное окончание

Как называется чудо, произошедшее на глазах у людей?

Боюсь ошибиться в терминах, наверняка церковь придала этому какое-то особое значение. Не интересовался, неверующий. Моя вера — это девятый калибр, мой создатель — Реддингтон Уорон, а святая мать Богородица — Кассандра Уорон.

Но вера пронизывает весь мир. В голове брезжит название, такие люди назывались чудотворцами, если мне не изменяет память.

В данный момент я собрал сотни любопытных взглядов. Внутри людей, нелюдей и всех, кто ещё не определился, разгорался огонёк веры.

Если бы сейчас тут появился Иисус и прошёлся по воде, большинство бы даже не обратили внимания.

Вера в господа Бога? Пф…

Я бы сказал Иисусу:

— Подержи моё пиво, приятель…

На минуту почувствовал себя божеством.

Лансалы смотрели с трепетом, а испорченный реальностью двадцать первого века японец в лице Кинтаро — с уважением. Он понимал, что произошло и жил на этой планете значительно меньше, чем те же эльфы.

Всё испортила Минерва. Она пришла в себя с глубоким вдохом, выплёвывая фонтан крови. Попыталась наклониться набок и шумно свалилась с импровизированной кушетки, продолжая барахтаться где-то в ногах.

Никто не пошевелился. Совершенно никто. Смотрю на подчинённых главной ушастой с укоризной. Так, значит? Продали хозяйку за фокусы?

Вздохнул и стал поднимать. Всё это напоминало отношения с девушкой-алкоголиком. Сразу за падением и безрезультатными попытками подняться её вырвало.

Придерживаю волосы, виновато глядя на остальных.

Подумаешь, перепил… Э-э-э… Переволновалась… Переумирала? Ладно, пожалуй, стоит заканчивать.

Минерва высвободила желудок от содержимого и села, упираясь спиной в стол, на котором меньше минуты назад лежало её мёртвое тело.

— Что… Чт-х-х-х-а-а-а-а… Что произошло? — хрипло поинтересовалась вернувшаяся из-за грани эльфа, попутно сдерживая рвотный позыв, разделивший первое предложение надвое. — Я помню, что должна была умереть. Точно! Умереть!

Ушастая комично подпрыгнула, сдирая с себя доспех и ощупывая тело.

Я тактично встал перед ней, прикрывая девушку от взглядов моей паствы. Святой Джек Уорон, мученик, принявший целибат. Дело в том, что под доспехом была лишь сорочка, мокрая от крови и пота, прилипшая к телу, словно вторая кожа. Прозрачная такая кожа, можно легко разглядеть тёмные ореолы сосков и ещё пару подробностей в зоне бикини.

Минерва осознаёт своё положение, тут же заливаясь краской.

— Дай, — требовательно просит что-то, чем можно прикрыться.

Приближаюсь к ней так близко, что девушка уже собирается сделать шаг назад. Провожу рукой возле талии, после чего стягиваю со стола что-то вроде простыни, на которой она только что лежала.

— Пожалуйста, ваше величество, — показательно кланяюсь.

Прикрывшись, эльфийка возвращает каменное выражение лица и начинает сверять потери. Хороший полководец. Я на этом празднике жизни лишний.

Уже через минуту выхожу из убежища Лансалов, тихо ретировавшись от занятого ушастика.

Снова клановые не нападут, скорее всего, кто-то сбежал, а может, и наблюдал за боем. В общем, они будут знать, что сюда соваться не надо, по крайней мере, пока.

Большая часть Лансалов выжила, примерно две трети. Да, многие ранены и не могут сражаться, но они живы и есть шанс, что оправятся.

На всякий случай инструктирую Кинтаро.

— Останься, проследи за ситуацией пару суток. Мы возвращаемся. Отправь часть людей с нами, мы передадим запас еды и воды. Местные эльфы питаются голлумами, не стоит принимать угощение из их рук.

— Все питаются голлумами, — пожимает плечами японец.

— И кому я это говорю, — вздохнул я, устремляя взгляд в небо.

Забираю у самурая мешок с эссенциями. Сегодня благосостояние нашего клана, сильнейшего и официального клана людей на третьем уровне, (!) выросло!

Да, эссенций немного, да, мы