золотистыми буквами на черном фоне был выведен текст письма.
— Уважаемая Илона Сергеевна, поздравляю, вы успешно прошли кастинг, и мы рады пригласить вас на съемки нового сезона нашего шоу, ждем в любое время, адрес… — прочитала ведьма. — С уважением, черный маг Анатолий Вронский, — и внизу — фотография клиента, который ушел от нее десять минут назад.
— Ну, вообще.… Ну, вообще… — Илона закурила новую сигарету. — Хотя, почему бы и нет? Там вроде тоже деньги платят. А, Злата Ведунишна, как думаешь, справимся?
Она подмигнула своему отражению в зеркале, и запустила двигатель автомобиля.
******************
После того, как на улицах Карахана вернулись прежние мир и покой, страна начала потихоньку восстанавливаться, отстраивая поврежденную недавними беспорядками инфраструктуру. Не стала исключением и небольшая яблочная ферма. Два десятка рабочих, вооруженных пилами, топорами, молотками и гвоздями, усердно вкалывала, изо всех сил стараясь, чтобы новая ферма была ничуть не хуже сгоревшей старой. Большинство зданий, в том числе и дом, были почти закончены, осталась самая малость. Среди людей особенно выделялся двухметровый антропоморфный бегемот Кир — он работал наравне со всеми, в одиночку поднимая и перетаскивая такие тяжелые грузы, которые и десять человек бы не подняли.
— А вот еще игру знаю, — лежа на спине на крыше нового курятника, и беззаботно болтая ногами, Юко рассматривала проплывающие по небу облака. — Вроде «пятнашек», только там надо не дотронуться, а мячом попасть. А ты какие игры знаешь, Дарлинг?
— Ни одной, — неохотно ответила двенадцатилетняя убийца. — Я в детстве ни с кем никогда не играла.
— Вообще ни разу?!
— Вообще.
— Так это получается.… Получается, у тебя вообще детства не было, — сделала Юко глубокомысленный даже для подростка вывод.
— Получается, что так.
— Ну, ничего! — бодро сказала рыжеволосая. — Теперь я твой друг, и у тебя будет детство. Побежали в пруду купаться!
— А потом?
— А потом.… О, знаю — а потом построим шалаш в лесу, и будем там жить! А еще лучше — домик на дереве!
— И это будет наша личная база «Ночного Рейда»?
— Да, и никто не будет про нее знать, кроме нас!
— Круто, давай.
А в это время, на холме, откуда открывался живописный вид на ферму, под тенью дерева сидели двое. Повесив свою шляпу на дерево, ЭйДжей положила голову на плечо Ярославу, их пальцы были сплетены вместе. Они молчали, но в этом молчании было больше смысла, чем в сказанных словах.
Теперь, когда они были вместе, можно было просто этим наслаждаться.
**********************
Между тем в Боевой Академии очередная группа первокурсников добралась до очередного на сегодня экзамена — по магическим существам. Пока они стояли под кабинетом, ожидая приглашения, проходящий мимо по коридору по своим делам Даэррин удивленно покосился в их сторону — все присутствующие в группе девушки, словно по молчаливому соглашению, оделись крайне вызывающе: практически на каждой была блузка с глубоким вырезом на груди, до неприличия короткие шорты или юбка, а макияж на лице больше соответствовал походу на светский раут, чем на обычный экзамен. Наконец, изнутри кабинета прозвучало долгожданное «Входите!», и студенты потянулись внутрь, рассаживаясь по партам. И опять же, по какой-то причине, девушки все оказались на первых рядах, а парни постарались спрятаться как можно дальше за их спинами.
— Здравствуйте, товарищи студенты, — молодой преподаватель Максим Олегович налил себе воды из стеклянного графина, выпил, протер платком взмокший лоб, и устало придвинул к себе журнал группы. — Итак, у нас группа «БМ 9-5-1», первый курс. Начнем с переклички. Воронина!
Он проследил глазами в направлении вытянутой вверх руки… и наткнулся взглядом прямо на внушительный, выпирающий бюст студентки, сидящей на первой парте.
— Здесь! — ответила девушка низким, бархатным голосом.
— Хм! — преподаватель покраснел, и уткнулся в журнал. — Думская!
— Здесь! — девушка за партой у окна развернулась боком, эротичным жестом закинув одну длинную загорелую ногу на другую.
— Фролова!
Перекличка прошла успешно. Разобравшись с этим, Максим Олегович уже привычно разделил группу на варианты ответа, написал на доске вопросы для каждого варианта, и, объявив, что кто будет готов, может подходить к столу для защиты, начал постукивать карандашом по столу, зорким глазом поглядывая, не списывает ли кто-нибудь втихаря. И вдруг….
Сидящая впереди Воронина, поймав взгляд преподавателя, наклонилась вперед, отчего ткань ее блузки натянулась, едва сдерживая рвущиеся наружу пышные и упругие груди, и вызывающе закусила губу. Преподаватель отвел взгляд, но тут же наткнулся им на Думскую, которая посасывала кончик карандаша, словно бы обдумывая ответ, но на самом деле имитировала им движение туда-сюда, заодно подмигивая. Снова покраснев, Максим Олегович потянулся к графину, но его рука замерла в воздухе — Фролова расстегнула несколько верхних пуговиц блузки, слегка распахнула ее, и потянулась, наглядно демонстрируя то, чем ее наградила природа, при этом еще умудрившись издать тихий, сексуально-облегченный вздох. Чувствуя, как его лоб покрывается потом, а руки начинают дрожать, преподаватель судорожно уткнулся в журнал. Но когда через несколько секунд поднял глаза, то обнаружил, что его со всех сторон окружают жадные, вожделеющие женские взгляды, они словно пронизывали его насквозь, посылая сигналы….
— Извините, я сейчас вернусь, — проблеял преподаватель, и буквально эвакуировался из кабинета, захлопнув за собой дверь. Раздался дружный вздох облегчения.
— Молодцы, девчонки, классно сработали, — прозвучала похвала с мужской стороны группы, после чего все присутствующие неторопливо достали учебники, тетради, конспекты, и шпаргалки. На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим дыхание двадцати человек, как вдруг дверь снова распахнулась. В аудиторию ввалился Зверобой — в сером халате уборщика, с костылем под мышкой.
— А ну-ка, мелюзга, спрятали все! — скомандовал бывший преподаватель по магическим существам. — Пишите экзамен, как положено. И если увижу, что кто-то списывает, тот сразу двойку схлопочет. Пишите-пишите, — убедившись, что все идет, как надо, старик проковылял к двери, и выглянул в коридор. Там, зажав в руках швабру, молодой преподаватель усердно работал, натирая пол. — Давай-давай, мой, как следует, чтобы все блестело. Студент!
Конец.